Неслучайно, что уже осенью 1901 г., когда начались заседания Религиозно-философских собраний, он стал их председателем, участвуя в дискуссиях с отечественными интеллигентами-богоискателями[6]. С другой стороны, он искренне верил в глубокую религиозность русского народа, в возможность появления в его среде «народных старцев». Неслучайно поэтому он поверил викарию Казанского архиерея Хрисанфу (Щетковскому), пославшего ему с рекомендательным письмом мало кому тогда (в 1903 г.) известного Григория Распутина. Именно епископ Сергий привел сибирского странника к архимандриту Феофану (Быстрову), который и познакомил со «старцем» высший свет.[7] О дальнейших связях будущего Патриарха с «собинным царским другом» нам почти ничего неизвестно. Можно только сказать, что знакомство их продолжалось достаточно долго: епископ Сергий, как, впрочем, и архимандрит Феофан, в течение ряда лет считал Гр. Распутина «старцем», оказывая ему всяческие знаки внимания. Если верить воспоминаниям иеромонаха Илиодора (Сергея Труфанова), Распутин еще в 1909 г. останавливался в покоях Владыки Сергия.
Рассказывая о том, как он улаживал свои дела, связанные с возвращением в Царицын (откуда за постоянные столкновения с властями был переведен в Минск), бывший иеромонах вспоминал, как, узнав о пребывании Распутина в покоях архиепископа Сергия, позвонил на квартиру последнего. «По телефону говорил сам Сергий, — сообщал читателям Илиодор. — На мой вопрос: „Можно ли видеть Григория Ефимовича?“ он ответил: „Они почивают“. Эти слова меня немало озадачили. „Вот штука, так штука — Распутин; такие важные сановники, как Сергий, выражаются о нем с таким почтением: они почивают!“ — думал я»[8].
Стоит напомнить, что к тому времени Владыка Сергий являлся архиепископом Финляндским и уже назначался к присутствию в Святейший Синод. Невозможно представить, чтобы Сергий в то время не понимал роли и значения «старца», слухи о похождениях которого еще не были оглашены прессой. Архиепископа Финляндского нельзя считать такой же «наивной душой», как Феофана (Быстрова) — Сергий всей своей карьерой доказал, что он весьма прагматичен и «политичен». Именно это обстоятельство, как мне представляется, и явилось залогом столь успешной его карьеры. Он прекрасно разбирался в направлении политических «ветров», что, собственно, и позволило ему с конца прошлого столетия подниматься по ступеням церковно-административной лестницы, не покидая столицы.
