— Наверное, Шевченко собирал украинский фольклор?
— Да, — кивнул Мар, — как и Гоголь, он особенно любил народные песни. Но в отличие от Гоголя поэт еще и выступал в селах как революционный агитатор. Чтобы укрепить веру крестьян в собственные силы и поднять их на борьбу против царского самодержавия, он рассказывал им о героическом прошлом украинского народа, о борьбе против польских панов и турок, грабивших страну.
Мы покидаем Великие Сорочинцы и едем через Миргород в Полтаву, город с богатым историческим прошлым. В 1709 году, через 50 лет после воссоединения Украины с Россией, город осадили войска шведского короля Карла XII. Подоспевший к этому времени Петр I наголову разбил шведов.
Мы останавливаемся на въезде в город, и Мар показывает мне братскую могилу павших тогда русских солдат, память о которых жива здесь и сегодня — спустя почти 300 лет!
В Полтаве меня ожидала новость: меня попросили сопровождать в качестве переводчика гостя из ФРГ, репортера, приехавшего в Харьков собрать материал для какого-то журнала.
Ко мне обратились настолько вежливо, что я не мог отказать, хотя с удовольствием бы сделал остановку в Полтаве. Но пришлось тотчас ехать дальше. До Харькова было около 150 километров.
Мы пересекаем спешащую к Днепру быструю Ворсклу и по хорошей широкой магистрали мчимся дальше на восток.
Я удивлен. Мне удалось купить сигару, изготовленную на харьковской фабрике. Вообще в СССР не курят сигар. Сквозь дым рассматриваю Бальдра Файгла, фоторепортера известного западногерманского иллюстрированного журнала. Ему лет тридцать пять. Сопровождает его сотрудник АПН Юрий Николаевич.
Мы сидим в кабинете первого секретаря Краснокутского райкома партии. Открывается дверь, Хайгл и я поднимаемся. Но это не хозяин кабинета: стуча по паркету высокими каблуками, входят две женщины. Они вносят четыре фарфоровых вазы с яблоками и радушно приглашают нас попробовать фрукты.
Я с недоумением смотрю на золотистые и красноватые плоды.
— Яблоки в середине лета? Наверное, из Средней Азии или Казахстана?
— Нет, нет, это местные, — возражают женщины, — украинские.
— Урожай этого года?
Улыбаясь, обе отрицательно качают головами:
— Прошлогодние. Но скоро соберем и новый урожай.
Я изрядно накурил. В кабинете повисло облако дыма. Оно окутало Бальдра Файгла, сидящего на краешке стула. Его обычно по-баварски красные щеки побледнели, лицо напряглось. Файгл напоминает мне сейчас мифического бога, имя которого носит. Согласно легенде, Бальдр — сын Одина
