Накануне революции во всем Туркестане насчитывалось лишь 476 школ русско-туземского типа, в которых обучалось менее 30 тысяч учеников. На всей территории сегодняшнего Узбекистана имелось лишь одно среднее специальное учебное заведение с 86 учениками и ни одного высшего. В результате такой политики в этом регионе число умеющих читать не превышало тогда двух процентов. Среди узбеков было 1,6 процента грамотных, а среди каракалпаков — 0,3 процента.
После победы революции стало совершенно ясно, что подлинное экономическое и социальное преобразование края не может совершиться без культурной революции. Высокие темпы индустриализации и коллективизации требовали все большего количества квалифицированных местных кадров. Но только покончив с неграмотностью, они смогли бы начать овладевать техникой, изучать науки и участвовать в политическом и административном руководстве на всех уровнях и во всех областях жизни своего государства.
Превратить за несколько лет неграмотных крестьян в граждан и гражданок, умеющих читать и писать, и открыть одновременно тысячи школ для их детей — такого в истории еще не бывало. Это гигантское начинание было доведено до конца и пережито как эпопея миллионами мужчин и женщин, которые, пробудившись от средневекового сна, пошли в бой против собственного невежества. Революция должна была вернуть угнетенным народам свободу и достоинство, возродить их язык и культуру. Но прежде всего, какой язык изучать? Разговорный язык крестьян и городских жителей? Сегодня утвердительный ответ кажется очевидным. Но тогда было совсем не так. Для представителей «туземной» интеллигенции — правда, немногочисленных, но влиятельных — изучать что-либо, кроме литературных языков, казалось святотатством. Муллы, воспитанные на суеверном почитании традиций, естественно, выступали против любых нововведений в образовании, как, впрочем, и в любой другой области. Разве правоверным недостаточно знать наизусть свои молитвы, даже если они не понимают их смысла? В степях и горах жило много старых пастухов, которые думали так же. Чингиз Айтматов в своем романе «Первый учитель» показывает, как крестьяне насмехаются над Дюйшеном, демобилизованным из Красной Армии киргизом, который открывает в разрушенной конюшне первую в деревне школу. В своих теплых одеяниях, верхом на лошадях, наиболее скептически настроенные из них разражаются смехом при виде Дюйшена, который по колено в ледяной воде упорно переносит на другой берег реки, где находится школа, одного за другим своих учеников, слишком маленьких, чтобы перейти реку самим.
