Две разные речи, предвосхищающие полемику, которая во время периода «деколонизации» разделит в Англии, во Франции, в Бельгии и в других местах приверженцев «просвещенного», патерналистского колониализма и сторонников неограниченной независимости колониальных народов.
Под влиянием националистической пропаганды и под грузом устоявшихся предрассудков в крестьянских массах, едва пробудившихся к политической жизни, не угасали старое недоверие ко всему «иностранному» и страстная привязанность к самым бескомпромиссным институтам ислама и к тем, кто старался выставить себя его защитниками. Однако развитие революции будет способствовать тому, что в конце концов огромное большинство этих людей перейдет в лагерь, к которому они принадлежат по самой своей сути. Действительно, несмотря на их низкий политический уровень, было трудно убедить народы казахских степей и Туркестана, что союз руководителей «Алаш-орды» с казацким атаманом Дутовым и адмиралом Колчаком или совместные действия партии «Шура-и-Ислам» с другими белыми генералами открывают путь к свободе и прогрессу.
По мере того как борьба расширялась, охватив всю Среднюю Азию и Казахстан, поведение правых националистических лидеров привело к тому, что на сторону большевиков перешли наибеднейшие массы коренных жителей, а также многие из представителей немногочисленной прогрессивной национальной интеллигенции, в свое время соблазнившихся лозунгами «Алаш-орды» и подобных ей организаций.
В конце 1918 года гражданская война по-прежнему свирепствует в Туркестане, окруженном со всех сторон и отрезанном от России. Здесь и на казахских землях феодалы и богатые русские колонисты организуют контрреволюционные выступления, вскоре поддержанные движением «басмачей» (от тюркского «басмак» — нападать, налетать), поднятым баями и муллами, которые призывают крестьян к «священной войне» против большевиков.
Басмачи нападают на деревни, уничтожают урожай, сжигают склады и мастерские, убивают тех, кто встал на сторону революционеров или симпатизирует новым идеям, сеют ужас в деревнях. Около двух лет (с 1918 по 1920 год) они действуют очень активно в Ферганской долине. Во главе их отрядов стоят такие люди, как Иргаш, бывший командующий войсками недолговечного «Кокандского автономного правительства», как Мадамин-бек, бывший глава военной милиции города Маргилана. Крупные собственники-колонисты, а также богатые крестьяне — кулаки — организуют свою «крестьянскую армию», которой командует некий К. Монстров. После взятия города Ош он соединяется с силами басмачей Мадамин-бека. Последний объединяет вскоре под своим командованием все разношерстные антибольшевистские силы: тех, кто откликнулся на призыв к «священной войне», и тех, кто борется за удержание своих феодальных привилегий; тех, кто якобы стремится сбросить иго России, и тех, кто защищает «законность» царского владычества. Мадамин-бек провозглашает образование Ферганского временного правительства, в которое вперемешку вошли царские офицеры, кулаки, баи и муллы.
