Красная звезда и зеленый полумесяц | страница 2
Эмоции? Да. Преувеличение? Нет…
Эмоции появляются не только потому, что в пухлых номерах этой газеты находишь меньше сведений о Советском Союзе, чем информации о Франции в гораздо более скромных по объему советских газетах. Сам подбор информации, слов, фактов и фактиков, расстановка акцентов или ловко используемая ирония призваны выполнить «сверхзадачу» — вызвать у читателя осуждение, отвращение, даже ненависть к Советскому Союзу, дегуманизировать его образ в глазах французов. Отдельные «объективные» оценки, некоторые подлинные, но выдернутые из своего контекста цифры и факты, изредка — крупицами — правдивое слово об отдельном, изолированном событии или явлении (ведь надо же иногда оправдывать свою «розовость») служат гарниром для аппетитного на вид, но от этого не менее ядовитого блюда антисоветчины. Интеллектуальный гурман с гримасой отвращения отвернется от стряпни желтой прессы. Он же скажет, что французское телевидение предназначено для «промывания мозгов» обывателей. Вот тут-то ему, человеку насквозь свободомыслящему, и предложат блюда с кухни «Монд».
«Сверхзадача» всей могущественной буржуазной пропагандистской машины — не только в оплевывании Советского Союза. Она заключается в битве идей — в том, чтобы доказать, что «у нас», мол, все лучше: и демократия, и лавки, и внешняя политика, и туалеты, и полиция, а главное — общественный строй, а то, что пишет коммунистическая печать, — от лукавого. В хор голосов, ведущих эту главную тему, вливаются и крайне правые, и либералы, и леваки, и те, кто готов выдать себя за социалистов.
Можно ли за громким хором хулителей Советского Союза, России, услышать другое, правдивое, искреннее слово, слово друга? Да, можно, если это слово произнесено мощным голосом уверенного в своей правоте человека. Если само имя его — символ честности, мужества, преданности идее. Если он соединил в себе талант борца, публициста, исследователя. Короче говоря, если он — Анри Аллег.
Его первая книжка, «Допрос под пыткой», написанная в колониальной тюрьме в Алжире, была прочитана миллионами, она объединила их в одном порыве защиты человека и его дела. «Допрос под пыткой» — свидетельство очевидца, прошедшего через семь кругов ада, перенесшего то, что не приснится и в кошмарном сне. Я жил тогда в студенческом общежитии в одной комнате с немцем, румыном, вьетнамцем. Мы изучали арабские страны, спорили об их судьбе, следили по газетам за войной в Алжире. Мы проглотили книжку Анри Аллега поочередно за один вечер, долго молчали, потрясенные, а потом сошлись в одном — трагический и скорбный голос Анри Аллега говорит главное — французский колониализм в Алжире обречен.