Она присела на колени со стаканом в руке, слёзы у неё текли по щекам так обильно, что она не замечала ничего вокруг.
– Сотвори чудо, дядя Корнил, – сказала она. – Я тебе не грешница, на мне нет греха. Помоги. Сделай что-нибудь, не знаю что. Я уже запуталась.
Дядя Корнил лежал неподвижно и почти не дышал. Надя стала бережно подносить полный стакан к его полураскрытому рту, примеряясь, как бы ловчей влить водку, не потеряв ни капли.
Надо приподнять ему голову, тогда всё получится.
Всё вышло, как хотелось, – одной рукой она поддерживала затылок дяди Корнила, а другой осторожно приближала краешек стакана к тонким высохшим губам.
При этом она горячо плакала об исполнении своих просьб, непонятно каких.
– Сейчас выпьем… – бормотала она заботливо. – И всё будет хорошо.
В этот момент его глаза открылись, как у мёртвого, – Надя хорошо помнила этот немигающий взгляд, обращённый куда-то в угол потолка, где как будто бы находилось что-то очень важное.
Надя поняла, что её надежды не сбываются, что сейчас-сейчас дядя Корнил умрёт, ничего не сделав.
Последняя её надежда была в водке.
Если успеть влить в него эту водку, он, возможно, и оживёт на какое-то время – а там пусть умирает, он же сам сказал, что ещё один стакан и конец.
Но этот стакан-то, он ещё не влит!
Как же так, дядя Корнил ведь обещал!
Другим он всё сделал, а ей ничего: вон сколько пустых бутылок в шкафу от предыдущих.
В это время мужики заговорили в несколько голосов:
– О, вон Андревна колесит, вон она… Андревне откройте, Андревне. Дядя Корнил, твоя мать вон прётся. О, как чувствует, что бутылка есть…
В окне мелькнул женский профиль.
Надя растерянно замерла со стаканом в руке.
Надо было побыстрей заканчивать с этим делом, пока мать дяди Корнила не застала её.
«Вот всегда так, – подумала Надя, – другим всё удаётся, только не мне».
На её руке лежала тяжёлая голова умирающего, который упорно смотрел под потолок.
– Дядя Корнил, – позвала Надя, – дядечка Корнил, выпей вот!
Рот его был широко открыт, челюсть бессильно отвисла.
В дверь уже стучали, кто-то пошёл открывать.
«Только бы не пролить, – лихорадочно думала Надя, – а то всё пойдёт к чёрту».
Почему-то она думала, что, если не уронит ни капли, все её пожелания сбудутся. Кончится эта пожизненная каторга.
Она ещё выше подняла голову дяди Корнила.
– Ну вот так, и сейчас выпьем, – бормотала Надя, приноравливая край полного стакана. – Ам!
Так она поила в детстве своего сыночка молоком.
Это было в деревне, где они жили, когда Вовочка был ещё маленький и муж приезжал на выходные…
