Касба является для них административным центром, рынком, больницей, судом, а во время войны — крепостью, неприступной твердыней. Передвигаться здесь можно только на спинах верблюдов.
Архитектура, природа, жизненный уклад, одежда, украшения, пища и обычаи такие, какими они были тысячу, две тысячи лет назад, а может быть, и больше…
Есть на свете и другие многовековые памятники древних культур, но мертвые, представляющие собой молчаливые кладбища или, в лучшем случае, своеобразные музеи архитектуры. Варзазат не кладбище и не музей. Варзазат живет! Проходят века, а он, пульсирующий жизнью, остается неизменным, нетронутым. Поразительный, загадочный город пустыни!..
Как зерна песка в песочных часах, сыплются дни… Далеко позади остались ксуры Атласа и Варзазата. Вокруг, куда ни кинешь взгляд, мертвая молчаливая пустыня. Днем — солнце, пышущий жаром огненный шар, от которого некуда скрыться. Тень только та, которую отбрасывает моя фигура на раскаленный песок. Пот заливает глаза, рюкзак словно свинцом набит. И жажда, жажда. Но сильнее усталости и жажды дурман пустыни: она соблазняет, манит, затягивает в глубину, как бездонный омут. Дальше, дальше… Я иду, как будто пытаясь догнать горизонт. Но он все так же далек и недосягаем.
Карта говорит, что будет дальше: эрги, хамады, неподвижные и мертвые дюны. Тысячи и тысячи километров. Только смерть не обозначена на карте. Но именно здесь поджидает смерть, смерть от усталости, от голода и жажды, прежде всего от жажды. Об этом свидетельствуют кости животных и людей, попадающиеся иногда на пути.
По ночам необъятный купол небосвода медленно поворачивается с востока на запад, с востока на запад…
Вот Большая Медведица. Огромный Орион распростер свои объятия на полнеба, его богатый пояс блестит, сияет меч. Кассиопея расселась на бриллиантовом троне. А вот Полярная звезда — далекий маяк заблудившихся моряков и путников…
Однажды ночью, когда я перед сном глядел на небо, меня обуял страх перед космосом. Пустыня, одиночество, звезды… Космическая бездна подавляет своим величием. И перед ней — человек, один в пустыне.
Я прижался лицом к гравию, закрыл глаза. Волосы от ужаса встали дыбом, тело била дрожь, которую я не скоро унял.
Назад, назад! К жизни, к людям!
К концу этой необычайной, тревожной ночи послышался мне далекий отвратительный вой гиен.
Днем солнце разогнало видения. Они растаяли и исчезли, как звезды. Но я знал, ночью они все равно вернутся…
