История с "Лебединой рекой" могла бы так и завершиться неудачей в "Капитолии", если бы ею не заинтересовался сам Эл Джолсон, в то время одна из крупнейших звезд на небосклоне Бродвея. Незадолго до этого Джолсон познакомился с Гершвином в Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси, когда там шли пробные спектакли мюзикла "Ла, ла, Люсиль", Их познакомил Чарлз Превин, дирижер гершвиновского шоу. Некоторое время спустя на вечеринке, которую давал Джолсон в Нью-Йорке, присутствовал приглашенный хозяином Гершвин. Он произвел на певца благоприятное впечатление. Гершвин сыграл несколько своих песен. Когда он исполнил "Лебединую реку", Джолсон схватил ноты и сказал, что хочет включить ее в один из своих концертов и, возможно, в одно из шоу, идущих в театре Уинтер-Гарден. Самым убедительным доказательством энтузиазма Джолсона было то, что он не попытался склонить Гершвина к взятке, — в чем он слыл большим мастером еще до того как сам термин появился на свет. Он также не настаивал на том, чтобы его имя как соавтора Гершвина поставили на титульном листе, тем самым давая ему право на часть авторских гонораров, что обычно было непременным условием включения песни в его репертуар. На сей раз песня имела успех. Когда Джолсон впервые спел ее в театре Уинтер Гарден на вечернем воскресном концерте, зал взорвался шквалом аплодисментов. Успех песни побудил его включить ее в оперетту "Синдбад", музыку к которой написал Зигмунд Ромберг. Песня пошла, распространяясь по всей стране, как эпидемия. В течение года было продано более двух миллионов грамзаписей и миллион экземпляров нот. В первый же год Джолсон и Гершвин заработали каждый примерно по 10000 долларов в качестве гонорара. В те времена это было целое состояние.
Песня стала популярной и в Европе: в Лондоне благодаря Лэдди Клиффу, а в Париже — Гарри Пилсеру. Она дошла до Константинополя, где в 1920 году русский музыкант Владимир Дукельский — позднее прославившийся в США как автор популярной музыки под именем Вернон Дюк — купил ноты песни и "пришел в настоящий экстаз", как он писал в автобиографии "Паспорт в Париж"[23]. "Смелость и широта мелодического дыхания, новизна ритмического рисунка и особенно его синкопическая "походка" ошеломили меня, и я стал поклонником так называемого "раннего джаза". И преданным поклонником Гершвина, — могли бы сказать мы.
Четверть века спустя после первого концертного исполнения "Лебединой реки" песня все еще была достаточно популярна, чтобы обратить на себя внимание звукового кино: сначала она прозвучала в экранизации биографии Гершвина "Рапсодия в голубых тонах", позднее — в фильме "История Джолсона" и затем — в фильме "Родилась звезда", киноварианте биографии Джуди Гарланд.
