АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ, писатель-фантаст:
"Научная фантастика — это признак высокой культуры каждой страны"
В этой главе я расскажу о встрече с одним из братьев Стругацких, Аркадием. Научно-фантастические повести и рассказы братьев Стругацких известны во всем мире, и я среди почитателей их таланта. Аркадий Стругацкий — высокий, сильный человек, с усами и короткой стрижкой седеющих волос. Возможно, именно увлечение Аркадия средневековой японской литературой делает его похожим на Румату Эсторского, героя знаменитой повести братьев "Трудно быть богом". Мысль его ясна и иронична. Было бы хорошо, если бы этот человек посетил вскоре Барселону и благословил нашу зарождающуюся научную фантастику!
ВИКТОР МОРА: — Расскажите, пожалуйста, о своих книгах. Какие из написанных вам нравятся больше всего?
АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ: — Ни одна не нравится.
— Почему? Возможно, вы думаете, что лучшая та, над которой работаете сейчас?
— Иначе я не писал бы ее.
— Такое часто бывает. Когда художник не доволен собой, это всегда хороший признак. Но публика может думать иначе. Что думают ваши читатели?
— Все зависит от аудитории. У нас, писателей-фантастов, очень разнообразная читательская аудитория: школьники, студенты, рабочие, академики, ученые, домохозяйки.
— Назовите мне ваше произведение, которое в общем было хорошо принято всеми.
— Если в общем, то это повесть "Трудно быть богом". С нее началась известность. Не только в СССР, но и за рубежом. Это была первая наша книга, которую перевели на иностранные языки.
— Как практически выглядит ваша с братом Борисом совместная работа над одной и той же книгой? Мне всегда было трудно, почти невозможно понять, как же это происходит.
— А мне, наоборот, трудно понять, как один человек может написать целую книгу… Что ж, попробую объяснить. Практически это выглядит так: один лежит на диване и думает, а другой печатает на машинке. Замечу, что думать труднее, чем печатать на машинке. Вот мы и думаем каждый у себя дома.
— Надеюсь, на диване не всегда лежит один и тот же?
— Всегда один и тот же. Потому что я люблю печатать на машинке, а Борис не любит. Простите, Мора, насколько мне известно, вы пишете книгу о советской науке…
— Да, это так.
— Тогда давайте так организуем наш разговор, чтобы он все-таки пошел на пользу вашей книге.
— Согласен. Что вы предлагаете?
— Честно говоря, не знаю.
