Плутарх был самым важным, но, разумеется, далеко не единственным представителем «второй софистики», упоминавшим в своих сочинениях остракизм. Так, о применении этой меры к Аристиду (поскольку изгнание из полиса заведомо достойного гражданина давало удачную возможность прибегнуть к разработанным риторическим топосам) говорят Дион Хрисостом (LXVI. 26), Алкифрон (Epist. III. 25.3), Флавий Филострат (Vita Apoll. VII. 21), Либаний (Decl. XXIII. 43), историк Аристодем (FGrHist. 104. F11). Неоднократно заходит речь об остракизме у крупнейшего ритора II в. н. э. Элия Аристида, хотя он, конечно, прибегает к этой теме не с целью сообщить какую-то новую информацию, а чтобы блеснуть очередной серией словесных красот. Привлекает к себе внимание странное указание Клавдия Элиана (Var. hist. XIII. 24), согласно которому Клисфен, введший остракизм, якобы сам же ему и подвергся. Этого свидетельства, поскольку оно противоречит всей остальной античной традиции, нам волей-неволей придется подробнее касаться ниже. Есть мнение, что данный пассаж Элиана восходит к Феофрасту[67], однако нам это представляется совершенно невозможным. Феофраст, как мы видели выше, считал, что остракизму подвергся еще легендарный Тесей. Соответственно, он никак не стал бы называть Клисфена человеком, впервые учредившим в Афинах остракизм (το δειν έξοστρακίζεσθαι πρώτος έσηγησάμενος).
Обратим внимание также на один небезынтересный памятник псевдоэпистолографии времен «второй софистики» (созданный, скорее всего, во II в. н. э.) — так называемые «Письма Фемистокла», сборник посланий, якобы написанных этим деятелем некоторым своим современникам: Эсхилу, Полигноту, спартанцу Павсанию и др. Перед нами, несомненно, риторическое упражнение, составленное в какой-то из школ. Однако о текстах такого рода принято говорить — и, насколько можно судить, с полным основанием, — что их авторы имели в своем распоряжении более ранние и надежные источники, так что их тоже нельзя сбрасывать со счетов. А некоторые не имеющие параллелей сведения, относящиеся к остракизму Фемистокла, в приписываемых ему «Письмах» содержатся[68].
Во многом со «второй софистикой», с увеличением интереса греков к своему прошлому можно связывать формирование в первые века н. э. жанра энциклопедической литературы, представленной произведениями лексикографов, паремиографов (толкователей пословиц) и др. Произведения такого рода дошли уже от эпохи Антонинов, и впоследствии их становилось все больше и больше едва ли не с каждым веком. Их авторы, эрудиты-антиквары, как правило, чужды какого бы то ни было стремления к риторической обработке материала; их сообщения, написанные простым и безыскусственным стилем, краткие порой до скупости, представляют собой чистую информацию.
