От Голливуда до Белого дома | страница 37

, как говорят немцы — ни рыба ни мясо. Мама успокаивала меня: «Да, пока тебя нельзя назвать интересным мужчиной, но ты просто слишком молод и не достиг пика своей формы. После сорока все встанет на место, и с каждым годом ты будешь выглядеть все лучше и лучше. А те, кого ты сейчас считаешь красавчиками, будут толстеть и быстро стареть».

^{>Олег Кассини, 1977. На этом фото ему 64 года. Время подтвердило правоту его мамы}

Слабое утешение. До сорока было еще ох как далеко, а Люси уже сейчас появлялась в сопровождении бесподобно выглядящей свиты. В нее входил ее красавец-брат, его жена, похожая на Кэтрин Хепберн[34], и главный итальянский поклонник Люси Альдо Сеттепасси, отличавшийся, как ни странно, нордическим типом внешности. Кроме того, вокруг нее суетился целый полк безымянных воздыхателей лет на десять старше меня. Что я мог этому противопоставить? Только свою изобретательность.

Я настолько не годился на роль кавалера, что Люси, по-моему, и не подозревала о моих намерениях вплоть до момента моего триумфа. Она не видела во мне никакой угрозы и поэтому не препятствовала моим коварным планам. Я не мог позвать ее на свидание, но мог стать ее «дневным» компаньоном. Я играл с ней в теннис, приглашал на ланч и на прогулки — не думаю, что кто-то еще так обстоятельно за ней ухаживал. Али Хана[35] однажды спросили, что является залогом успеха великого любовника, и он ответил: «Всегда быть в распоряжении женщины». Время — это главная роскошь, и я никогда не жалел его для Люси. Вечерами я наблюдал, как в клубе «Раджола» она танцует, тесно прижавшись к Альдо, и во мне все бурлило, но я не подавал виду и тихо сидел в засаде. Я слышал, о чем говорили с ней другие мужчины — о себе, о своих планах, о своей работе, а я говорил с ней о ее веснушках. Я болтал глупости, мы много смеялись вместе. И наконец, пришел час для решительных действий.

Однажды вечером я одолжил у друга машину и пригласил Люси на прогулку. К тому времени мы уже стали хорошими друзьями, и она чувствовала себя со мной совершенно спокойно, в отличие от меня, строившего на этот вечер грандиозные планы. Я понимал, что должен сделать финальный рывок сегодня: еще одно платоническое свидание — и мы навсегда останемся только друзьями. Пора было идти на штурм, а штурм часто предполагает разные военные хитрости. Моя была стара как мир и, как правило, успешно работала: я решил напоить ее, а сам только коварно изображать опьянение.