Гайдар полез на чердак и посадил голубя в клетку.
На другой день Гайдар был в Москве. Он зашел в редакцию «Пионерской правды», рассказал товарищам про случай с голубем и обещал написать про Ильку рассказ.
Дома он записал в тетрадку начало рассказа.
«Завтра Ильке Артемьеву должно было исполниться девять лет, и еще с вечера он твердо решил с утра начать жизнь по-новому».
А до конца рассказ так и не дописал.
Скоро началась война.
Илька Артемьев уехал из Клина в Сибирь, а Гайдар стал собираться на фронт.
Пестрого голубя он выпустил на свободу.
★
Вы все, конечно, знаете повесть Аркадия Гайдара «Голубая чашка». Речь там идет о хорошей жизни и голубой чашке, которую в чулане разбили мыши. Из-за злых серых мышей досталось ни за что ни про что добрым людям… Ну да рассказывать об этом долго не следует. «Голубую чашку» если вы и не читали, то прочитаете сами. Но голубых чашек в хозяйстве Гайдара было две, и вторую мы сами разбили, и о второй чашке Гайдар никому не рассказывал, и рассказывать о ней придется мне.
Нам было по тридцать пять лет каждому, мне немного больше, Гайдару немного меньше, и мы играли в солдатики в комнате у Гайдара и пели веселые солдатские песни.
Трудная и сложная обстановка складывалась на нашем фронте.
На белую столовую клеенку Гайдар налил холодного кофе, и кофейная лужа превратилась в непроходимое торфяное болото. Окопами полного профиля протянулись перед нами ленты от пишущей машинки, четыре наперстка стали грозными бетонными дотами, из кусков пиленого сахара мы выстроили укрепленную каменную цитадель, и в ней засели мои зеленые оловянные снайперы.
Голубые солдаты Гайдара пошли в наступление. Артиллерийскую подготовку его полевые орудия провели неудачно. Две деревянные пушки могли стрелять только шариками из жеваной бумаги — гороху в доме не было, — и оловянные снайперы громко смеялись в своем сахарном укреплении над огневой немощью врага.
Худо приходилось Гайдару. Танки его не могли обойти вязкое кофейное болото, и голубые солдаты напрасно бежали в атаку следом за своими храбрыми барабанщиками.
Без промаха, на выбор, били оловянные зеленые снайперы по голубым мундирам, и скоро возле моего переднего края остался всего только один голубой солдат.
Тогда Гайдар решился на последнее средство. Из резерва своего главного командования вызвал он на усиление тяжелую бомбардировочную авиацию, и скоро над сахарной цитаделью повис на нитке сверхдальний бомбардировщик «Гай-1939». Под крылья самолета Гайдар хотел подвесить бомбу пострашнее, но обыкновенных бомб у него на аэродроме не сказалось. Из шкафа у своей жены взял тогда Гайдар большую глубокую чашку — опытную торпеду самого последнего выпуска — и сначала привязал ее к самолету, а потом взял и обрезал нитку ножницами.
