На льдине - в неизвестность | страница 9
В девять часов поднялся в воздух и ушел на север двухмоторный разведывательный самолет летчика Головина. Начало положено. Но погода явно портится. Порывами налетает промозглый ветер. Люди ежатся от холода.
В томительном и бездеятельном ожидании тянется время. Папанин, Ширшов, Федоров, Кренкель сейчас в непривычном для них положении пассажиров. Все, что нужно было сделать, они уже сделали. Теперь оставалось ждать.
Только в двенадцать объявили посадку.
Всех словно встряхнули. Разом засуетились, зашумели. Ждали этой минуты, а тут словно что-то кольнуло.
— Володечка, до свидания!
Иван Дмитриевич потянулся к жене. Сейчас она ему показалась такой маленькой, обиженной. Улыбалась, а в глазах блестели слезы. В первый раз без нее.
До сих пор везде были вместе: и на Алдане, и на Земле Франца-Иосифа, и на мысе Челюскин. Не хуже любого мужчины его Галина Кирилловна переносила все тяготы холодных зимовок, вот он и стал ее звать — Володечка!
— Родненькая, ты здесь не скучай!
— А ты пиши… Ой, ну проси почаще Эрнста…
Они крепко обнялись, и Иван Дмитриевич поспешил к самолету.
Еще немного, и в путь! (Е. К. Федоров, Э. Т. Кренкель, И. Д. Папанин, П. П. Ширшов перед отлетом на Северный полюс.)
— Анечка, до свидания! — крикнул он стоявшей недалеко Ане Федоровой.
Ему не ответили. «Не до меня», — улыбнулся он. Федоровы торопились сказать друг другу что-то самое важное. Аня прильнула к мужу, потом, словно вспомнив, крикнула:
— Иван Дмитриевич, ни пуха вам ни пера!
— Ни пуха ни пера! Счастливого полета! — Провожающие крепко жали руки, шумно обнимали.
— Папка, ты скоро прилетишь назад? А медвежонка привезешь?
Щелкали фотоаппараты.
Отто Юльевич Шмидт поднимался по трапу, а его сыновья, стоя внизу, еще что-то кричали ему.
Ширшов был уже в самолете и, высунувшись из открытой двери, махал кому-то рукой.
— А где Кренкель? Где Эрнст Кренкель? Был тут, и нету.
У Кренкеля неожиданная загвоздка. Он много раз свободно проходил к самолетам, а когда объявили посадку, в дверях откуда-то взялся часовой.
— Я лечу. Я радист, моя фамилия Кренкель, — объяснял Эрнст.
— Ничего не знаю. Документы.
— Нет у меня документов. На полюсе их будет некому предъявлять, разве только белому медведю.
— Без документов не пропущу. Отойдите, гражданин, не мешайте другим.
Наконец появилось начальство, и все утряслось.
— Ну, Наташа, не грусти! Целуй девочек.
И прямо по лужам Кренкель побежал к самолету.
Первым взлетел флагманский корабль Водопьянова Н-170. За ним самолет Молокова. Потом — Алексеева и Мазурука.
