Время, в которое Нахтигаль оказался в Центральном Судане, меньше всего можно было назвать спокойным Непрерывные военные столкновения между Борну и Вадаи, Вадаи и Багирми, напряженные отношения между Борну и фульбским султанатом Сокото на западной границе — все это создавало обстановку неуверенности и разрухи К 70-м годам XIX в. и Борну, и Вадаи, и Багирми уже прошли высшую точку своего развития, вступив в полосу упадка. Ослабление центральной власти сопровождалось постоянными династическими усобицами, в которые охотно вмешивались соседи, поддерживая тех или иных претендентов на верховную власть. К этому добавлялось резко усилившееся давление со стороны арабских племен, численность которых в регионе заметно возросла: шейх Мухаммед ал-Канеми, основатель новой династии в Борну, в 20-х годах XIX столетия пригласил сюда из Феццана довольно многочисленные арабские племена, на которые в значительной мере опирался в своей политике. От пришельцев плохо приходилось и оседлому населению, и кочевникам-неарабам. Помимо обычных форм эксплуатации кочевниками земледельцев оазисов широчайшее распространение получили и набеги, которые часто (но совсем не обязательно) рассматривались в качестве войны с неверующими или «плохими» мусульманами. Взаимное ослабление центральносуданских государств косвенно подготавливало успехи французских военных колонн впоследствии, когда начался колониальный раздел континента.
Нахтигаль в своих записках весьма полно и достаточно объективно засвидетельствовал такое положение дел Больше того, он, так же как и его предшественники Барт и Рольфе, проявил живой интерес к истории тех стран, в которых ему удалось побывать. Он подробно излагает историю прихода к фактической власти в Борну шейха ал-Канеми, пытается разыскать борнуанские хроники, слухи о которых до него доходят, изучает знаменитый «Диван» (царский список) государей Борну, который и по сие время служит одним из главных источников для историков, занимающихся прошлым народов Центрального Судана Крупную научную и практическую ценность имели географические и метеорологические результаты исследований путешественника. Здесь следует подчеркнуть особую заслугу Нахтигаля: он не имел специальной естественнонаучной подготовки, за исключением медицинской. Однако целеустремленность, наблюдательность и упорство сделали из него первоклассного натуралиста, и собранные им материалы этого рода не уступали по качеству тем, которые собирали до и после него ученые-естественники, побывавшие в тех же краях.
