Луи привел мустангов, которые были привязаны у дерева, за станцией, и шумная компания распростилась с юным телеграфистом.
После отъезда гостей Роберт прибрал в комнате и отослал начальнику свой рапорт, состоявший всею из положенного приветствуя: "Доброго утра".
Было воскресенье, поездов не было до позднего вечера, и Роберт мог бы спокойно поехать в ранчо, куда его приглашали его новые знакомые. Но это был первый день его службы, и он хотел сначала познакомиться со своей новой работой.
Роберт просмотрел официальные отчеты и быстро освоился со способом их ведения; затем он больше часа внимательно прислушивался к тому, что передавалось по проводам, и с некоторым смущением заметил, что все коммерческие телеграммы были написаны поиспански. Он пытался списать их, но почти в каждой фразе попадалось несколько знаков, которых он совсем не знал. Он подождал, пока провода не освободились, затем вызвал отправителя, который объяснил ему, что это буквы, которых в английском алфавите не имеется.
Покончив со всем этим, Роберт стал печально смотреть в окно через желтую долину на высокие горы на западе, и ему невольно пришло в голову, что по сравнению с этой унылой пустыней Плейнфильд был настоящим городом. Он вспомнил о своем друге Ларри и вдруг почувствовал себя очень одиноким.
Вскоре он заметил направлявшегося к станции всадника и очень обрадовался, увидев Луи, вернувшегося на первый урок английского языка.
Зоркие глаза Луи заметили, что молодой "гринго" тоскует по родине, и он решил излечить его от этой болезни. Ранчо, по его словам, находилось всего в миле расстояния, а на мустанге, привезшем Луи, часто ездили вдвоем его сестры. Это был крупный, сильный и хорошо объезженный конь, и он, несомненно, мог легко итти под двойным грузом.
Роберт посмотрел на высокое сухощавое животное с некоторым недоверием. Луи стал уверять, что лошадь эта очень спокойна, и наконец они условились, что Роберт сядет в седло, а Луи, который был легче его, поедет сзади него.
Роберт попросил по телеграфу у начальника отпуск. Он попытался сесть на мустанга. Большой мустанг казался кротким, как овечка. Но когда Луи вскочил на лошадь позади него — вдруг все изменилось…
Мустанг сначала твердо уперся в землю всеми четырьмя ногами, затем поднялся на дыбы. Луи всадил в бока лошади шпоры, и она помчалась так, что тут уж невозможно было остановить ее. Роберт уцепился за гриву, а Луи цеплялся за него, и оба невольно сдерживали дыхание, когда мустанг перепрыгивал через канавы, кактусы и кусты шалфея, направляясь прямо к зданию гациенды. Мустанг ни разу не свернул в сторону, пока не влетел в широкий двор, посреди которого он остановился, точно внезапно окаменев, и юноши пронеслись по инерции вперед, через его голову.
