— Не желаете ли вы еще чего-нибудь? — спросил торговец, когда юноши стали рассматривать эти "карайо" (бумажные деньги), попавшие им впервые в руки.
— Здесь есть еще две или три вещи, — сказал Роберт, — которые я бы охотно купил, но я этого не сделаю.
— Почему же? — спросил Ларри.
— Потому что, если бы я продолжил делать покупки, этот человек разорился бы совершенно…
— Это еще вопрос, кто разорится, вы или он, — сказал более практичный Ларри, смекнувший, что купцы меняют деньги не без выгоды для себя.
Вернувшись в свою гостиницу, юноши нашли записку от мистера Багнелль, в которой Роберту предлагалось отправиться в Бачимба, чтобы заместить телеграфиста на время его отпуска, Ларри же назначался в Джуаниту. В письме были вложены удостоверения на проезд для обоих телеграфистов. И их просили отправиться в этот же день с вечерним поездом. У них как раз хватило времени уложиться и добраться До вокзала, и вскоре они уже совершали путь по мексиканскому плато.
Бачимба находилась вблизи Чихуахуа. Джуанита же лежала в нескольких сотнях миль южнее. Друзья очень сокрушались при мысли о расставании.
— Не унывай, Роберт, — сказал Ларри, ласково обнимая друга и переходя на "ты", — мы сможем делиться своими ’ впечатлениями каждый вечер, как делали раньше.
— Но мы не будем пускать в ход подземного провода, — сказал с улыбкой Роберт.
Поезд остановился, они думали, что это уже Бачимба, но оказалось, что это был только полустанок. Нигде ничего не было видно, кроме маленького здания и пары фонарей на стрелках. Телеграфист, которого" должен был заменить Роберт, уведомил его, что вблизи находится гациенда Бачимбо-ранчо, и что он найдет там семью помещика дона Терразас.
— Они, вероятно, приедут проведать вас утром, — сказал он, — так как знают, что приедет новый "гринго" >1. Вот ваш набор котелков и сковородок. Вы найдете кладовую хорошо снабженной сырыми продуктами. Что? Вы не умете стряпать? Ну, в таком случае вам придется научиться. Но вы скоро к этому привыкните. Вам придется привыкнуть. Я же привык.
Устроив его возможно удобней, телеграфист сел в вагон к Ларри, и поезд тронулся. Долго простоял Роберт на платформе, следя за фонарями поезда, уносившего его друга. Скоро они исчезли вдали, и далеко в прерии завыл кайот[3]. Ни один звук, кроме этого воя, не прерывал молчания огромной равнины, и, когда юноша возвратился в маленький неокрашенный сарайчик, который должен был служить ему первым жилищем в Мексике, ему стало грустно и одиноко.
