Школьники | страница 24
Он стал у стола Марьи Петровны, засунул руки в карманы и… молчал.
— Ну, говори. — сказала Марья Петровна.
Он смущался, потеребил свои волосы, одернул куртку.
— Ребята! — крикнул он звонко (у него очень громкий голос, его даже за это всегда выбирают у нас делать доклады и читать вслух) — Чевич не виноват!
— Решил! — крикнул Пирогов. В классе раздался смех.
— Вы… вы… ребята, будете глупые, если будете там осуждение Чевичу выносить… Он… он…. он честно хотел поступить… Я это знаю. (Это я успел Вите сказать.)
Он опять замолчал.
Кто-то засмеялся, кто-то крикнул:
— Ну, жарь, чего остыл… — Шульц заорал:
— Эге, сплоховал!
— Я не сплоховал… Вот что… Бранд самый у нас плохой… Когда его не было, у нас не было таких историй… Да… И вы не придирайтесь к случаю…
После Вити говорил Иванов.
— Вы должны решить, ребята, прав или виноват Чевич, — заговорил Иванов. — Конечно, у нас такое правило, что выдавать нельзя. Это правило было и в старой школе… Не в этом дело. А то важно, что Чевич выступил на защиту того, кто слабее. Вы знаете, что Рейзин заболел очень опасно, он даже может умереть. И это сделал именно Бранд.
Иванов остановился, перевел дух, помолчал немножко.
— Постойте, я еще не кончил, — начал он опять, хотя никто и не думал его прерывать. Наоборот, ребята слушали очень внимательно.
— Так вот, почему Бранд сделал это именно Рейзину? Потому что Рейзин — еврей… Бранд мне сам говорил, что "изведет" Рейзина… Ребята! Ведь Бранд еще и пионер… Так поступали в царской школе, а мы, советские ребята, так поступать не должны… Вот и все… Теперь посудите, — Чевич сделал даже хорошее, честное дело… И вы должны сказать, что он прав и никаких бойкотов не заслуживает… Вот… Я кончил…
— Да… А заслуживает бойкота скорее Бранд, — крикнул я…
— Браво, Иванов!
— Оратор!
— Защитник! — закричали ребята с мест.
— Мажет, знаем! Он за Чевича! Приятели! — закричал Герасимов с места…
— И вы приятели Бранда! — крикнул кто-то.
— Тише, тише! — кричала Марья Петровна. — В соседних классах урок… Тише…
Шум поднялся отчаянный. Говорили и кричали все сразу. Марья Петровна кричала — "тише, тише", но никто ее не слушал.
— Бойкот, бойкот! — кричал Шульц.
— Самим вам бойкот! — орал Зархи.
— Ребята, Чевич прав… Молодец он…
— Не всякий бы решился так поступить!
В это время открылась дверь, и вошла какая-то девчонка из 3-й группы.
— Ольга Ивановна просила, чтобы вы так не шумели, мы не можем заниматься, — тихим голосом, вся красная, проговорила она.
