— Кто вы, месье? — Она внимательно смотрела на него.
— Я русский. — Он протянул письмо и, волнуясь и торопясь, заговорил о русских путешественниках, которые когда-то бывали здесь, а теперь один из них, баснописец, прислал рекомендательное письмо.
— Что? Баснописец? Лафонтен?
— Нет, мадам Лебрен, это русский баснописец.
— Разве есть другие баснописцы, кроме Лафонтена? — удивилась она. — И вы хотите, чтобы я помнила о том, что было несколько лет назад? И всех русских, с которыми знакомилась? Итак, что вы хотите? — Внезапно деловитость смыла с ее лица очаровательную улыбку. — Ну хорошо, зайдемте в дом! Там немного теплее.
В доме ее зоркие серо-голубые глаза пристально оглядели его фигуру, когда он сбросил поношенный кафтан и шляпу. Синие глаза, смуглое лицо, высокий рост на что-то ее натолкнули. Вскинув руку, она воскликнула:
— Однако! С вас можно писать царя Давида или… Горация, сейчас объявлен конкурс на тему "Клятва Горациев".
Мишель молчал, он все еще не мог прийти в себя: таких женщин он никогда не встречал.
— Почему вы молчите?.. Довольно! Разве вы не знаете французской пословицы? Диалог предполагает двух человек, не одного? Извольте учесть!
* * *
В комнату вошел человек незначительной наружности: маленькие глазки в глубоких глазницах, большие руки, черные волосы. Присел в углу. Его никто не заметил. Виже-Лебрен пытала русского новичка:
— Что вы умеете и что хотите получить в Париже? Что у вас есть с собой?
Он раскрыл плотную бумагу, в которой был завернут рисунок со средневековой гравюры, карта, акварели. Мадам Лебрен приставила один из них к кувшину, быстро отошла, постояла и резюмировала:
— Недурно. Хорош сюжет — "Влюбленные". Много деталей, тонкие линии.
— Я хотел бы учиться живописи, — выдавил он из себя.
— Вы умеете смешивать краски, растирать, грунтовать холст?
— Ага.
— Что значит ваше "ага"? И у кого вы собираетесь учиться?
— У вас, мадам Лебрен.
— У вас, мадам Лебрен, — передразнила она. — А кто вам сказал, что я беру учеников? Помощники мне могут понадобиться, еще более — натурщики, но учить — нет! Извольте учиться сами, для этого у вас есть глаза и руки.
— Ага.
— Нет, вы определенно деревенщина, русский медведь. Мишель Бог-да-нов? Так вы сказали? Я буду звать вас месье Данув. И прошу меня называть Элизабет, а не мадам Виже-Лебрен — я еще не старуха!
Она подвела Мишеля к мужу и коротко представила:
— Познакомьтесь. Это — русский. Мой муж Пьер Лебрен. Пейте кофе, вот сыр, сухари. — Резким движением поставила на стол чашки и направилась к двери.
