— Может ещё и использовать костюмы, — размышляла девушка. — Если набить их травой, они будут выглядеть как павшие мертвецы. Перевернём бричку, и ты ляжешь между колесами. Разбойники подумают, что кто-то нас здесь подстерёг, избил и ограбил раньше, чем это сделали они. И будут менее осторожны.
— Отличная идея! — расхохотался Таурус, схватившись за живот. — Ты — голова, Антара!
Остальные мужчины присоединились к радостному смеху, который нарушил резкий свист Зурна. Потом парень начал спускаться.
Они быстро перевернули бричку на бок и уложили костюмы так, чтобы это выглядело правдоподобно. Затем схватили своё оружие и спрятались в укрытиях, слившись с окружающими скалами. Конан, с кинжалом на поясе, рухнул между колес, спрятав меч под тело.
Они успели в самый раз. Меж каменных стен загудели копыта.
* * *
Фикрет, скачущий на небольшом коне во главе орды, поднял руку. Вся кавалькада остановилась на месте. Вождь кочевников кипел от ярости. Целую вечность они караулили, затаившись в засаде перед Шадизаром. Потратили много времени, пока не стало ясно, что что-то не так. Они возвратились на пару миль назад по тропе и наткнулись на явные следы брички, ведущие к скалам из песчаника. Проскакали галопом вокруг всего горного массива. Следы вели только внутрь. То, что здесь их ждёт ловушка, было ясно с первого взгляда. Комедианты проявили большую предусмотрительность, нежели кто-то ожидал.
Оставить их только из-за невыгодного для атаки положения или идти дальше и наказать? Риск против утраты чести. Вспоминание о павшем Тургуте всё определило.
— Идём по их следам. Намик первым — на разведку, остальные — за ним. Обращайте внимание на каждый шорох, это засада. Но вторично мы не попадёмся.
Они въехали шагом в тени скал, опасливо озираясь. В любой миг на них могли напасть со всех сторон или сверху. Вокруг господствовала зловещая тишина.
Удивленный вскрик Намика их всполошил. Разведчик указал на показавшуюся в двух дюжинах шагов впереди открытую площадку между скал и расщелину, после чего внезапно пришпорил своего коня в галоп. Орда, жаждущая крови, слепо ринулась за ним. Напрасных усилий своего вождя, который тщетно пытался их остановить, они даже не заметили.
Копыта первого коня затанцевали над притворным покойником как раз в тот самый момент, когда горло его наездника пробила стрела. Подстреленный мужчина застыл в седле, а затем, качнувшись, бессильно рухнул под копыта собственного коня. Его правая нога застряла в стремени, и перепуганный жеребец волочил обмякшее тело за собой, когда отчаянно скакал галопом вокруг скал, чтобы увернуться от камней.
