Над всей Москвой плыли звуки траурного Бетховенского марша. Казалось, даже пышные весенние облака, проплывающие над столицей, разбухли, пропитавшись звуками этой музыки. Андрею вспомнился портрет Бетховена, сердитый волевой взгляд композитора.
Лишь в день смерти Сталина Андрей понял, что может самым дорогим заплатить за прошлые свои метания и грехи. Страх народа за свою дальнейшую судьбу передался и ему.
Народ, думал Андрей, сегодня это я. Это один человек.
В обеденный перерыв, устав от безрезультатных телефонных звонков, от спора с Куропатовым, он решил пройтись по улице, побыть одному. И как это не раз уже бывало, вскоре оказался у Донского монастыря.
Устав от размышлений, он вошел на территорию кладбища, опустошенный. Прошел по привычке мимо разобранной Триумфальной арки с заплесневевшими, в беспорядке лежащими плитами, мимо старых заброшенных могил с поржавевшими крестами и остановился возле памятника Гоголю. Еще не скоро перевезут памятник во двор дома на Гоголевском бульваре, где умер великий писатель. Одинокая фигура великого поэта, сгорбившегося под тяжестью страданий, так гармонировала видам заброшенного кладбища, что Андрей, впервые этим поразившись, остановился в тишине, чтоб не слышать шорох собственных шагов. Вот оно — прошлое. Но ведь и настоящее. Обрадовался, словно понял наконец, что не все смертно, как бы этого и не хотелось кому-то…
Он подумал, что рано замолк, устал от звонков, от ожидания, что надо бороться, что всякий конец — это очевидное начало для того, кто любит и не стоит на месте.
Эту мысль, родившуюся на кладбище сейчас, сию минуту он воспринял как приказ самому себе и решительным шагом пошел прочь из монастыря, все убыстряя и убыстряя ход.
Напротив монастыря увидел телефон-автомат и кинулся к нему. «Конец — это начало», — повторил он про себя с улыбкой, отвергая мысль, что с нехорошего места звонит.
В трубке послышался чуть низковатый, но довольно приятный женский голос.
— Алло!
Андрей замялся — не туда попал.
Женский голос повторил:
— Алло! Слушаю… Вам кого?
Андрей повесил трубку. Подумал: «Нет, не может быть!.. Не может быть!..» Но тут же снова набрал номер телефона.
— Алло, — опять ответил ему тот же женский голос.
— Павла, это вы?.. Павла? — робко произнес Андрей, вдруг почувствовав, как бьется его сердце.
— Кто ее спрашивает?
— Павла! — повторил Андрей.
— Андрей, это вы?.. Вы, Андрей?..
Сердце его радостно забилось. Приехала! Приехала!.. Почему только этот старый, мало кому известный в Москве автомат мог сообщить Андрею столь радостную весть?
