Красный башмачок | страница 5
Однажды кто-то оставил у печи мешок с заготовками. А Герасима как раз снарядили печи топить. Мальчишка и побросал всё, что было в мешке, в огонь.
Но оказалось, что там, в мешке, были настоящие заготовки.
Как узнал про это мастер, схватил он Герасима за шиворот, снял с себя кожаный ремень и давай стегать мальчишку что есть силы.
Мастерская огласилась громкими воплями:
— Ой, пощадите! Ой, помилуйте!
Но мастер был неумолим. Да и другие сапожники помалкивали: раз виноват, по справедливости и бьют. Жаль, конечно, парнишку, но за вину должон терпеть…
Наконец вмешался Харитон. Он тяжело опустил свою огромную ладонь на мастерово плечо, не выпуская из другой руки топор.
— Ну, поизмывался и будя!
Мастер тут же отпустил мальчишку, и Герасим с проворностью мыши юркнул в тёмный угол за дровами. Там и просидел до вечернего гудка. Уходил домой со слезами. А пожаловаться было некому. Только уткнулся в тёплую Бедолагину шерсть и, всхлипывая, излил ей душу.
На другое утро Харитон усадил Герасима рядом с собой на низенькую липку — деревянную сапожную табуретку с парусиновым сиденьем. Сказал хозяину:
— Буду к колодочной науке парня приучать. Теперь, кто к нему заимеет претензии, пущай разбирается со мной.
Булгаков согласился.
— Но учти, — сказал он. — Раз взял помощника, сам ему и плати.
Так было всегда. Поэтому знающие рабочие не любили учеников: мало того, что выдавай ему свои профессиональные секреты, еще и плати ему из своего кармана. Они предпочитали видеть мальчишек на побегушках. А своё умение про себя держали. Сапожник Кузьмин так обычно говаривал: «Пошто бросать на ветер знания. Научишь тут всяких, а самого за ворота вышвырнут, как ненужного».
Но Харитон не побоялся взяться за обучение. Человек он был добрый, отзывчивый, и характер у него был щедрый.
Не поскупился он потратить на Герасима время.
— Сделаем из тебя заправского сапожника, — подмигнул он мальчишке. — За битого двух небитых дают.
Надел на Герасима длинный до пят передник с нагрудником из толстенной кожи. Вручил необыкновенно длинный тесак с ручками на обоих концах. Да ещё прибавил разных ножей и напильников целую кучу.
Показал он Герасиму, как ловчее держать заготовку, чтобы она одним концом упиралась в верстак, а другим — в кожаный нагрудник.
— Гляди: что нужное, оставить, а лишнее стесать.
— А с чего глядеть-то?
Харитон смутился. Он, опытный, знал колодку наизусть. А мальчишке нужен был какой-то образец.
— Тогда гляди, к примеру, на свою ногу…
