Еще необходимо было, чтобы штаб не противостоял этому переводу. Самым разумным выходом со стороны Лоуренса было добиться того, чтобы в штабе его больше видеть не могли: способностей к этому ему было не занимать.
Он прибыл из Месопотамии на пакетботе, где были только два пассажира: некий генерал[241] и он. Генерал, по всей видимости, счел его фамильярным, и Лоуренс аккуратно разделил прогулочную палубу мелом на две части: для того, объяснил он генералу, чтобы они могли прогуливаться каждый по своей стороне, не опасаясь причинить друг другу беспокойство. Они подружились. Лоуренс, который получил неосторожное распоряжение сообщать все, что может по своей природе заинтересовать штаб, составил подробный рапорт, по его обыкновению, точный, где критиковал: качество литографских камней, применяемых для печатания карт, способ швартовки барж на набережной, нехватку подъемных кранов для разгрузки, отсутствие способа размещения вагонов, недостаточность медикаментов, слепоту и недальновидность медицинского корпуса — а также действия высшего командования и ведение кампании в целом. Когда главнокомандующий[242] потребовал этот рапорт, весь штаб просидел целую ночь, переделывая его. Отношения Лоуренса с его новым непосредственным начальником, противником восстания, «который заменил оценку сил противника до сотни людей оценкой до десяти тысяч»[243], были плохими. Лоуренс взял в привычку «пользоваться любой возможностью ткнуть их носом в их сравнительное невежество и непригодность в департаменте разведки»[244]; затем, опасаясь, что генеральному штабу хватит терпения с этим смириться, начал возвращать им рапорты, исправляя в них грамматические ошибки[245].
Несколько офицеров было направлено на арабскую сторону; и делегат от губернатора Судана, полковник Уилсон, имел резиденцию в Джедде. Все они, и Абдулла тоже, обратились в Каир. Великий шериф тем временем убеждал союзников, чтобы они направили к нему экспедиционный корпус, без которого, как говорил он, Мекка снова была бы захвачена, и в то же время заявлял, что враждебность правоверных не позволит предпринять высадку. Мак-Магон решил направить в Джедду для краткого пребывания единственного высокопоставленного английского чиновника, знакомого с семейством великого шерифа: Сторрса[246].
Просьба Лоуренса о девятидневном отпуске, чтобы сопровождать своего друга, не была встречена отказом.
