«13-я дивизия предприняла попытку атаковать на рассвете. Обнаруженная в ста метрах от турецких траншей, вынуждена была отступить с тяжелыми потерями. Роют траншеи, перестраиваются и эвакуируют раненых».
«Раз они копаются в земле, — проворчал Тауншенд, — то атаковать больше не будут». Турецкая пехота в траншейной войне была одной из первых в Европе: это уже увидели в Дарданеллах. Продовольствия оставалось на девять дней[197]. Тауншенд собирался форсировать проход с семьюстами годных к бою людей, которыми еще располагал. Вражеские пустые траншеи, как и его покинутые траншеи, превратились в реки. Дальше — Тигр, вышедший из берегов…[198]
Лоуренс собирался прибыть в штаб Горринга.[199]
Он ожидал, что его примут прохладно, так и случилось. Когда Тауншенд вышел на Багдад, «Незваные», к всеобщему раздражению, утверждали, что его успех долго не продержится: индийская армия пока что встречала лишь арабский контингент, не собиравшийся сражаться за Турцию; все изменилось, когда они встретились с анатолийскими войсками. Они просили о достаточной организации пропаганды — располагающей достаточными средствами — чтобы объединить племена: ненависть к туркам должна была позволить армии генерала Тауншенда прибыть в Багдад освободителями, если бы она организовала вокруг себя арабские иррегулярные силы. Тауншенд отвечал им, что она прибудет туда, потому что она сильна сама по себе. Теперь же сипаи армии подкрепления уже формировали пехотные полки: их лошади, ослепленные насекомыми, больше не были пригодны для боя.[200] В Куте каждый день насчитывали столько же умерших от голода, сколько от цинги, а русские остановились в Кирманшахе.
К счастью, информаторы Лоуренса говорили, что ситуация в осаждающей турецкой армии была немногим лучше: сыпной тиф вывел из строя больше половины ее сил. И ее коммуникации — даже Тигр — пересекали пустынные пространства, где властвовали разбойники-кочевники. Турецкая армия была неспособна сохранять за собой Тигр на протяжении тысячи километров: тем более — продвигаться в пустыню.
Официально Лоуренсу было поручено подготовить выпуск карт в регионе и обучить аэрофотосъемке специалистов индийской армии. Тайно — вести переговоры о снятии осады или отходе армии Тауншенда; а со своей стороны — попытаться разрушить турецкие коммуникации с помощью арабов.
Он вышел на связь с вождями кочевников. Как утверждали его информаторы, они были готовы к восстанию, если бы только их обеспечили боеприпасами. Лоуренс знал их за отличных воинов, когда они сражались с турками, а не служили им. Города Неджеф и Кербела уже поднялись. Но надо было ударить одновременно: бедуинам сирийской пустыни — по линии турецких коммуникаций, курдам — между Мосулом и Багдадом, арабам — из великой пустыни. Чтобы парализовать осаду Кута, на первое время было достаточно, чтобы в игру вступили руалла и несколько других крупных племен; но необходимо было, чтобы арабское восстание расширилось — Кут не мог быть спасен, а Багдад взят, если бы Халиль-паша не стал из осаждающего осажденным.
