— Вели женщинам научить ее говорить «да» — хотя бы за конфекты или за ленточки, — по-французски сказал кавалер. — Но не дай Бог, если они догадаются о венчании.
— Это простые женщины, они из Царского Села никогда не выезжают и нашу дурочку никогда больше не увидят.
Эрика отвернулась, делая вид, будто занята петушком.
— Я постараюсь, чтобы ее больше из посторонних никто и никогда не увидел… — пробормотал кавалер. — Впрочем, я доволен. Главное — чтобы она родила ребенка.
— И чтобы ребенок пошел в отца, а не в матушку, — заметил Михаэль-Мишка. — Я рад, что мы с господином Воротынским вам угодили.
— Да и я также рад. Кто бы отказался от прелестной дурочки, которая не рвется на все балы и не просит подарков, кроме петушков? Нет, положительно в моей затее даже больше смысла, чем мне казалось! Нечаев, ты уверен, что женщины ни о чем не догадываются?
— Я сказал им, что девица — незаконная дочка богатого человека, который скоро пришлет за ней своего родственника. Они пытались узнать его прозвание, но я держался стойко.
Эрика, притворяясь, будто занята лишь сахарным петушком, внимательно слушала эту французскую беседу и осторожно поглядывала на кавалера в маске и Михаэля-Мишку.
Похититель старался держаться независимо и по-светски, но Эрика ощущала фальшь — Михаэль-Мишка норовил угодить кавалеру и явно боялся, что не справится. Кавалер же был по-светски беззаботен — как будто не приехал впервые посмотреть на будущую жену, а стоял в зверинце у клетки с мартышкой.
— Она умеет вести себя за столом? — спросил кавалер.
— Она сама ест ложкой и очень старается.
Тут Эрика еле удержала улыбку — она, наоборот, старалась есть, как малое дитя, вываливая кашу себе на подол.
— Тогда мы ее не позовем. Вели женщинам накрыть на стол, я перекушу и поеду.
— Дорога займет не больше двух часов…
— Нет, побольше. Сейчас видно, что ты привык ездить верхом. А экипаж тащится, как, как…
То, что кавалер сказал по-русски, очень развеселило Михаэля-Мишку.
Эрика бросила петушка на пол и широко зевнула.
Ей нужно было поскорее попасть наверх, в свою комнату. Окно глядело во двор, но она знала, откуда видна дорога. Увидеть только, в какую сторону двинется экипаж, — и по крайней мере одной заботой меньше!
Кавалер подошел к ней, взял за плечи, посмотрел прямо в глаза — и Эрике показалось на миг, будто он все понял. Сильные пальцы сжимались, но ощущение было странное — Эрика не хотела вырвать и отскочить, наоборот, ей было необходимо, чтобы эти руки удерживали ее еще сильнее, так, что рывок на волю невозможен. И взгляд… этот взгляд был доподлинно магнетическим… что-то такое толковала матери незамужняя тетка Амалия, помешанная на магнетизме и месмерической гармонии…
