— Вот ты, новик, устал?
— Никак нет, господин старший десятник! — бодро рявкнул Бартош, поедая Петрищева глазами сквозь заливающий их пот. Поздняя осень и лёгкий морозец по ночам, но жарко, да…
Господин, это недавно введённое обращение. Господин дружинник, господин десятник, господин старший десятник… Короче, в государевом войске все господа, окромя бесправных новиков, в бою не побывавших, и себя в деле не проявивших. Вот потом, когда учёба закончится и повезёт попасть на настоящую войну… А то в их учебной дружине ходили слухи про новиков, пребывающих в таком чине до седых волос. Врут, скорее всего. До каких седых волос, ежели новое устроение войска «по старине» даже не везде ещё действует? Точно врут, собаки брехливые.
Петрищев Маментию с первого раза не поверил, и переспросил:
— Стало быть, не устал, новик?
— Готов к ратному труду во славу государя-кесаря!
Честно говоря, Бартош изрядно покривил душой, заявляя о своей готовности, которую в себе вовсе не чувствовал. И положа руку на сердце можно признаться, что неоднократно проклял тот день, когда решил записаться в служивое сословие и пойти в войско. Раньше ведь как оно было? Раньше будущих воев с шести-семи лет к воинской науке приучали, а тут прямо сказали, что придётся навёрстывать упущенное за год-полтора. И навёрстывают, куда же деваться… Через пот, через мозоли, через кровь разбитой в учении морды, через страшную боль непослушного пока тела.
Нет, деться-то можно, но… Любой желающий может покинуть учебную дружину в любой миг, и слова ему худого никто не скажет. Переведут куда попроще и полегче, но… И этих «но» целая гора! Пока что ушли двое, причём только один добровольно. Второго в приказном порядке направили в школу военных лекарей, как особо проявившего себя на занятиях по первоначальной лекарской помощи при ранениях и увечьях.
— Готов, значит, к ратному труду, — как-то нехорошо ухмыльнулся старший десятник Петрищев. — Тогда вот тебе задание, новик. Берёшь пятерых в сопровождение и везёшь… везёшь… — Лукьян почесал затылок, подумал, и снял с головы пятнистую шапку с козырьком. — Вот её и отвезёшь в Коломну полководцу левой руки государевой военной службы князю Изборскому Ивану Евстафьевичу Еропке. Он знает что с ней делать. Вопросы?
— Один вопрос, господин старший десятник, — гаркнул Маментий. — Когда выезжать и где взять коней?
Петрищев хмыкнул:
— На коне любой дурак доедет. Короче, новик, на чём вы будете добираться, это уж сам решай, но выдвигаетесь прямо сейчас, и сроку у тебя неделя. Через семь дней ты должен стоять вот здесь и докладывать о выполнении задания. Время пошло, новик Бартош!
