.
«Что даст этот [1918] год неизвестно. Но что он получил ужасное наследие — это несомненно. Старый год к внешней войне прибавил еще войну внутреннюю, междоусобную, дал нам нестроение в государственной и общественной жизни… Новый год застает нас в годину тяжелого народного бедствия. Несчастье нашей родины так велико, бедствие так ужасно, что касается не одних только тех, кто действительно уже пострадал и голодает, оно ужасает всех здравомыслящих…»[128]
14 января 1918 г. митрополит Новгородский отслужил «прощальную литургию, так как завтра предполагал уехать через Петроград в Москву на продолжение Собора», «оставляя свой град и паству с тяжким предчувствием грядущих бед и напастей»[129].
17 января 1918 г. митрополит Арсений возвратился в Москву на Троицкое подворье, где и остановился. «Поместился я рядом с Патриархом, в прежнем помещении временно вместо митрополита Владимира»[130], как оказалось, надолго.
18 января «с пяти до восьми вечера в помещении Патриарха было заседание Соборного Совета. Подготовлялись к возобновлению соборных занятий в субботу, 20-го. Приезжих членов Собора еще мало. В Совете обсуждалось тяжелое положение Церкви, которая большевистским Правительством не признается как публично-правовой институт, и потому не только игнорируется, но и подвергается гонению и насилию в лице священнослужителей и секвестру церковного и храмового имущества»[131]. На заседании Патриарх Тихон представил проект своего знаменитого послания «об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры и Церкви Православной»[132], митрополит Арсений ознакомился с проектом послания и внес в него свои правки. Патриарх, беря на себя всю ответственность и защищая Собор, выпустил свое послание 19 января 1918 г., за день до открытия 2-й сессии Собора.
В субботу 20 января 1918 г., в десять утра, в храме при Соборной палате митрополитом Арсением был отслужен «молебен пред возобновлением соборных занятий, в присутствии Патриарха и собравшихся соборян, около ста. После молебна Патриарх произнес краткую речь. Он указал, что переживаемое нами время — совершенно особое, а потому собору помимо дел общего церковного строительства надо заняться вопросом грозной современной действительности. Большевистская власть издала уже ряд декретов, нарушающих права Церкви, и захватила Александро-Невскую лавру. Собору предстоит разработать ряд мер, чтобы оградить достоинство и свободу Церкви»[133].
После этого Патриарх, передав председательствование на Соборе митрополиту Арсению, «удалился на заседание Синода. Так как кворума в 170 человек не было, заседание было объявлено частным совещанием. Архиепископ Тамбовский Кирилл (Смирнов) зачитал послание Патриарха от 19 января 1918 г. Митрополит Арсений „предложил членам Собора поделиться своими мыслями и впечатлениями по поводу происходящих за последнее время событий в церковной жизни“
