— Нет, разумеется. Две свободные в противоположном крыле, — сухо уточняет Стив. Гостеприимство гостеприимством, но рядом с дедушкиной спальней ищейкам не место.
Виктор, тонко усмехаясь, подливает себе ещё вина. Но неожиданно вскакивает, гневно чертыхнувшись: в его ногу, обтянутую тёмной тканью узких брюк, вдруг вцепляются две когтистые лапки, похожие на детские ручонки. Карие глаза озорно блестят на чёрно-белой мордочке, будто сквозь прорези маскарадной полумаски.
— Опять этот сраный енот! Тварь такая, испортил мне брюки! — Виктор пытается поддеть зверька носком ботинка, но тот уже улетучился, будто его и не было. — Шерри! Снова твой недоделанный сыночек впустил его сюда! Я тебя в последний раз предупреждаю! — обрушивается он на экономку. — Отправишься ко всем чертям вместе с ним и этой пакостью, прислугу найти недолго!
Стив уже ушёл из столовой, Белинда молча кривится и тоже выходит в сад через французское окно. Ей явно не хочется препираться с кузеном.
Экономка могла бы возразить, что на то жалованье, что она получает, найти прислугу будет как раз сложно, учитывая количество живущих в особняке гостей, которых ей приходится обслуживать. А ведь в помощниках у неё только Майк, её сын-подросток, которого Виктор только что обозвал недоделанным. Но она бесстрастно отвечает:
— Да, сэр. Прошу прощения, сэр.
Она сталкивается взглядом с Майком, стоящим у двери. Тот молча подхватывает кинувшегося ему в ноги енота и уносит прочь.
— Ну во-от, — разочарованно тянут в один голос Саманта и Джерри.
* * *
Листья мангров — как кожа. Тяжёлые, скользкие на ощупь, они не шелестят, а шуршат, трутся друг об друга, дребезжат, как куски жести.
На них белыми кристаллами проступает соль, которую корни жадно сосут из заболоченной почвы.
Листья так же жадно тянутся, разворачиваются к солнцу. В мангровых чащах всегда темно. Листья ловят каждый луч, каждый проблеск света.
Но яркий свет им не нужен. Их устраивает полумрак.
* * *
Оказавшись наконец в конторе своего агентства, Зак тут же утыкается в извлечённую из кейса папку с бумагами, а Лу, как был, босиком, устраивается на краю его большого дубового стола. Зак неодобрительно косится на его грязные пятки и на светло-серый ковёр — утром уборщица миссис Сноу будет крайне недовольна. Крайне.
— Насчёт твоих манер я не шутил, — сухо роняет он. — Не вздумай разгуливать по Мэнгроув Плейс в таком виде.
Теперь настал черёд Лу в демонстративном возмущении возвести взор к украшенному лепниной потолку кабинета. Тут всё старомодно, как и сам Зак: высокие шкафы вдоль стен, забитые никому не нужными юридическими справочниками и энциклопедиями, гравюры и дипломы в тонких золочёных рамках.
