Он легко поднял мальчишку с постели, невзирая на слабое сопротивление, и, закутав хорошенько в полосатое одеяло, донёс до выхода из фургона. Откинул попону в сторону и усадил индейца на верхнюю ступеньку лестницы. Пёс, неотступно следовавший за ними, соскользнул вниз, взмахнув пушистым хвостом, и устроился возле босых ног паренька.
Вся труппа Бруно — люди и звери — стояли здесь. Бруно тоже присоединился к ним, так церемонно поклонившись индейцу, словно тот был герцогом, посетившим его цирк. И тогда каждый из труппы показал единственному зрителю всё, что умел делать на арене.
Мадам Тильда прищёлкивала пальцами, и её кудрявые пудели кружились в вальсе и перепрыгивали друг через друга, а потом зубами вытаскивали карту из протянутой Тильдой колоды и звонко тявкали, показывая, какое число обозначает карта.
Верблюд Мозеса, косматый строптивец Папаша, становился на колени, вытянув шею по направлению к фургону, и мотал башкой, а Мозес играючи подбрасывал в воздух и ловил тяжёлые гири — мускулы так и перекатывались под его антрацитовой кожей.
Джейкоб усердно вертел ручку шарманки и — прямо как на настоящей арене! — заполнял паузы между номерами, корча уморительные рожи и поливая всё вокруг водой из приделанного под клоунским нарядом бурдюка. А ещё вытаскивал прямо из собственного носа и уха длинные разноцветные ленты.
Фу и Гуанг гнулись, как гуттаперчевые, сияя улыбками, и крутили такие сальто, что их тонкие фигурки превращались в сплошное переливающееся кольцо.
Прелестная Мари в розовом облегающем трико, с падающими на хрупкие плечи золотыми кудрями, грациозно балансировала на спине липицианца, пока тот медленно показывал танцевальные па.
И наконец, сам Бруно вывел вперёд огромную тигрицу, которая по его команде молнией пролетала в бумажные обручи и становилась на задние лапы, обнажая в игривом оскале изогнутые кинжалы клыков.
А меднокожий измождённый парнишка, примостившийся на ступеньке фургона, давно отбросил напускное равнодушие и высунулся из одеяльного кокона, широко распахнув просиявшие глаза. Он машинально откинул со лба спутанные пряди волос, чтобы лучше видеть происходившее. Он то прикусывал губы, то вытягивал их трубочкой, то восхищённо ахал, то вертелся от нетерпения… словом, вёл себя как обычный ребёнок перед ошеломившим его зрелищем.
Зеро завершил выступление труппы, вылетев из-за фургона верхом на своём пятнистом Галешке, и меткими выстрелами вдрызг расколошматил одну за другой пять глиняных плошек, подброшенных Джейкобом. Потом наклонился с седла к Мари, которая проворно завязала ему глаза чёрным плотным платком… и повторил тот же трюк, стреляя уже из двух револьверов. Оружие казалось продолжением его уверенных рук. Индеец даже рот раскрыл, зачарованно следя за ним.
