— Почему этим занимается Дьявол? Ты же… Чернее ночи. Сильнее дня. Почему… Почему ты вылавливаешь нас? Я, наверное, самая слабая из всех возможных белой крови. Я видела. У тебя много приспешников, подобных мне. Мелких сошек.
— Ты льстишь мне, ведьма, — черный сморщился и дернул плечом. — Представь, что я врач. Какой-нибудь почетный профессор. Так вы — сложный случай. Любая смертельная болезнь начинается с легкого недомогания. Эпидемия — с одного плевка. Или поцелуя. Как повезет…
Хлопнула дверь служебного помещения. Продавщица, страшно извиняясь, подлетела к прилавку с пакетом выпечки.
— Господи, простите за ожидание! Вот, я вам пару ватрушек в подарок положила, — тараторила она. Осеклась, бросила осторожной взгляд на черного — тот снисходительно улыбался.
— А вам?..
— О, не беспокойтесь. Я вдруг подумал, что мне на ночь не стоит, — он похлопал себя по животу с елейной улыбкой и, развернувшись, прошел мимо Вероны. Бросил напоследок:
— Сделай все хорошо, и мы больше никогда не встретимся.
Ведьма сморгнула непрошенную влагу с глаз.
Верона вернулась домой позже назначенного ею самой срока. На звонки и сообщения от Шаха она не отвечала, а когда пришло время встретиться с джинном лицом к лицу, едва ли могла поднять взгляд. Тот метался, как загнанный зверь, злой от невозможности добиться ответа и помочь; ругался на кого-то или что-то последними словами, как в первые дни… Верона казалась сама себе предательницей: она верила Дьяволу, а не своему сердцу.
Разделась. Прошла на кухню. Открыла соль.
— Верона! Ну ответь же мне! Что ты делаешь?! — не унимался Шахрур.
— Мне нужно проверить, — всхлипнула ведьма, насыпая соль в медную чашу. А потом села, подзывая к себе Шаха; сложила его руки и свои над сосудом. Она не позволяла джинну двигаться и ругалась, если он мешал ей.
— Дьявол пришел ко мне сегодня, — прошептала Верона.
— Что? — у джинна, казалось, волосы на голове встали дыбом. Пальцы его задрожали от гнева в руках Вероны. — Зачем?! И что ты хочешь проверить? Почему ты не позвала меня, не сказала?
— Подожди, пожалуйста, секунду. Не кричи….
Верона зашептала. Наговаривала. В безутешной молитве прошло несколько долгих минут. За окном собиралась гроза. Дождь бил по стеклу упругими пощечинами. Ведьмины мольбы в конечном счете слились со стихией и превратились в единое монотонное пение, которому суждено было оборваться в мгновение движения рук. Соль под ладонями Шахрура стала черной, как слова Дьявола.
