— И он всерьез рассчитывал, что ему удастся напугать… ну ладно, маленького мальчика или этого бедного тенора, но напугать Сёму?
— Почему бы нет? Не забывай, об истинной сущности Сёмы он не догадывался. А напугать просто так себе супергероя… — Ваня вздохнул. — Это ему вполне под силу. Он хотел начать с нас, вывести нас из строя, а там уже перекинуться на остальных. Тенор, кстати, попал под раздачу случайно. Всемуконец принял его за одного из нас. Обо мне он еще ничего не знал, но догадывался, что в команде супергероев должно быть пополнение, и именно за счет тенора. Вот и досталось бедному Тамино ни за что.
— Но тебе тоже немного перепало.
— Ну, это ерунда… и это уже точно совершенно случайно. Просто я там рядом оказался.
— Понятно. Но дальше все в порядке было? Никто больше не терялся, спектакль нормально допели?
— Никто не терялся, но кое-что еще произошло. Под самый занавес, в буквальном смысле слова. Я там так и остался за кулисами, в ложу уже не пошел. Волновался, вдруг еще что-то случится? Но все шло гладко, как-то даже подозрительно гладко. А я там стою, колонну подпираю, и чувствую, что прямо волосы на голове трещат от нехорошего предчувствия, как от электричества. И про себя секунды отсчитываю до окончания спектакля. Мне почему-то казалось, что когда занавес опустится, уже ничего страшного случиться не может. И вот последние минуты идут: силы тьмы повержены, все поют гимн, Верочка обнимается со своим Тамино. И всю сцену вдруг заливает свет, и восходит солнце. Круглое такое солнце, здоровенное, поднимается вверх у всех над головой. На трех тросиках. И никто ничего плохого не ждет, и никто не оглянется. И только я из-за кулис увидел, как лопнул тросик, на котором солнечный диск висит. Один… потом второй… Еще секунда — и третий лопнет, и солнце обрушится на землю. Точнее, не на землю, а на тех, кто там стоит, внизу… И только Вера может еще остановить время и всех спасти, но она продолжает обнимать тенора и ничего не видит. И Сёма может что-нибудь сделать, но он стоит спиной к заднику и тоже ничего не видит. Потом-то они заметили, в последнее мгновение… но было поздно. Они ничего не успели сделать. Ничего.
Ваня поднял на него серьезные глаза, выдержал паузу и веско заключил:
— Потому что за них все сделал я.
— Но как… А, я понял! Твоя суперспособность! Ты же мог удержать солнце в воздухе. Или не мог? Оно ведь, наверное, тяжелое.
— Тяжелое, да. Пришлось поднапрячься. А главное — я тогда еще не очень управлялся со своей суперспособностью, и мне надо было стоять поближе к предмету, который я хочу поднять. Особенно когда предмет такой громоздкий. И тогда я просто выбежал на сцену, присоединился к хору и запел.
