Почему свет?..
* * *
До среды никто больше не тревожил Доминика, точно даже Саймон Рид нашёл себе дело поинтереснее. Это обманчивое затишье заставило Вэйла всё-таки позвонить в агентство и пригласить охрану. Теперь возле дома постоянно дежурили, а заодно была установлена система видеокамер.
В каком-то смысле Доминику показалось, что такого рода алиби будет вовсе не лишним. Он всё больше убеждался в необходимости обеспечить себя хотя бы скудной защитой. Он чувствовал, будто его попытаются загнать в угол.
Вечером на привычной встрече с Риком и Эдгаром он молчал, не интересуясь разговором. Еда ощущалась безвкусной, вино — кисловатым. И Доминик всё сильнее хотел уйти.
— Саманта Ричардс… — Рик посмотрел в его сторону, и Доминик чуть нахмурился. Имя ощущалось смутно знакомым.
— Ты должен её вспомнить, — повторил Рик. — Она критик. Из этих, совсем зелёных. Восхищалась тобой. Ну?
И Доминик припомнил. Они общались лишь однажды, да и то по телефону, но её статьи тогда часто попадались на глаза. Она прозвала его работы новым словом в искусстве. Конечно, расшифровать хоть часть символов она была не способна, но в целом производила благоприятное впечатление и не чересчур льстила.
— Да, — согласился Доминик. — А имена других тоже стали известны?
— Да, безусловно, — Рик усмехнулся. — Ты совсем не обращал внимания на нас? Дэвид Шерманн и Алисия Коул.
— Никого не знаю, — Доминик потёр висок. — Они как-то связаны между собой?
— Кроме тех программок с выставок — никак. Ну, с Самантой тоже нет никакой связи, кроме галереи. Она работала, конечно, не только у Анхелики, но пересечься все трое могли лишь там, — пояснил Рик.
— Ты очень много болтаешь об этом, — недовольно проворчал Эдгар. — Это уже становится опасным.
Рик сразу замолчал. Доминик же задумчиво пригубил вино. Становится опасным? Потому что его всё-таки подозревают?
— Это расследование слишком важное и напряжённое, — опять заговорил Эдгар. — И теперь сроки поджимают. Как бы им ни захотелось найти какую-нибудь удобную личность…
— Я думал об этом, — Доминик посмотрел на него в упор.
— Ты — удобен, — согласился Эдгар с невысказанным. Рик фыркнул, но промолчал.
Он мог не принимать этого — эмоционально, но с точки зрения разума должен был понимать. И Доминик снова удивился, что тыскал удивительно чутких друзей. И откровенность с ними, и их откровенность обернулись опаснейшими вещами на свете.
* * *
Доминик не ждал нападения, но охрана всё же ненавязчиво маячила неподалёку. Было непривычно ощутить, что рядом теперь всегда чужие люди. Как же хотелось, чтобы всё закончилось поскорее! Ни о каком продолжении диалога не могло быть и речи!
