Он едва вспомнил, что собирался позвонить Рику. Одиннадцать вечера… Сам он старался не поднимать трубку в это время, но Рик как будто бы не страдал подобной щепетильностью. Поколебавшись немного, Доминик всё-таки набрал номер.
— Что обо мне знают федералы? — спросил он, поздоровавшись.
— Почти что ничего, — удивлённо ответил Рик.
— Ты говорил о моих привычках?
— Если только случайно… Стой, почему ты вдруг спрашиваешь?
— Сегодня в ресторане меня поджидал Саймон Рид, — Доминик прикрыл глаза, сознавая внезапно, сколько может таиться за «если только случайно». — Постарайся вспомнить, что именно им рассказал.
— Боюсь, что не могу, — Рик, похоже, искренне расстроился. — Извини. Даже и не подумал бы, что это зайдёт так далеко. Почему он привязался к тебе?
— Сам бы хотел это знать, — Доминик мрачно вздохнул. — Что ж… Они ведь знают, что ты посылал мне фотографии.
— Вероятно, — Рик тоже вздохнул. — Прости, я… кажется, втянул тебя… непонятно во что.
— Неважно, — Доминику не хватило сил попрощаться. Быть может, его действительно ведут как преступника, и уже давно. И если они возьмутся доказывать его причастность, то станут задавать вопросы таким образом, что любой судья примет их сторону.
А может, он просто пересмотрел плохих сериалов. Во всяком случае следовало проявить осторожность. Осторожность во всём.
* * *
Несмотря на нервное напряжение, Доминик всё же заснул той ночью. Однако сны пришли тяжёлые и полные чужих образов, чужого кода. Точно он внезапно оказался в плену инородного сознания и даже не сознания Творца, как, может быть, хотел бы, а в тягучем, захваченном агрессией разуме второго убийцы.
Он видел выставку чужими глазами, оживающие картины, превращающиеся в один миг в расчленённые тела. Видел потоки крови и быстро стекленеющие зрачки жертв. Сны были пропитаны густым гневом и удушающим страхом.
Доминик не сразу смог стряхнуть этот навалившийся ужас. Мрачный морок отпускал с неохотой, только было уже семь утра, будильник трезвонил на тумбочке. Каких сил стоило дотянуться до него и отключить настойчивый и неприятный звук!
Только после душа Вэйл почувствовал себя лучше. Но на кухне, когда он по обыкновению включил телевизор, опять нагнала волна жути.
— …предполагаемого убийцы, — договаривала диктор. — Однако никаких подробностей пока что нет. К другим новостям…
О чём она говорила?
Парализованный обрывком этой фразы, Доминик снова мысленно вернулся к образу оленя в свете фар. Ему почудилось даже, что на него летит не какая-нибудь машина, а целый локомотив, и он, околдованный сиянием, застыл на рельсах, совершенно обречённый.
