в речи военврача.
Апофеозом исследований воздействия мата на организм человека явилось не нуждающееся в комментариях свидетельство Л.А. Китаева-Смыка о том, что «у женщин и девушек из компаний, где мат — обыденный язык, тело обрастает волосами и начинает, как у подростков, ломаться голос»[171]. Досадно только, что такого рода утверждения исправно кочуют из книги в книгу Леонида Александровича и, вольно или невольно, становятся достоянием иногда и понемногу читающей общественности.
Попытки вскрыть негативную природу матерщины также, к сожалению, нередко стремятся опереться на псевдонаучные подходы. Так, в упоминавшейся работе епископа Митрофана (Баданина) автор, сойдя с проверенного временем пути обличения сквернословия с церковно-богословской позиции, не смог овладеть простейшей научной терминологией: вместо обсценной лексики в тексте бичуется и «обсцененная» и даже какая-то «обеденная» лексика. Наряду с утверждением, что матерщина вызывает «гормональный дисбаланс» и даже «мутацию молекул ДНК» с отсылкой к «открытиям» П.П. Гаряева, основанных, очевидно, на результатах опыта влиянии мата на всхожесть семян многострадального растения арабидопсис, о научной ценности которых читатель может получить представление самостоятельно, обратившись к соответствующей статье в Википедии, это не прибавляет доверия к аргументам его высокопреосвященства[172].
Нам кажется, что из великих психологов о сути вреда, причиняемого сквернословием личности человека, лучше всех высказался в свое время Эрик Берн: «Верно, конечно, что неприличные восклицания доставляют некоторым людям облегчение, но это лишь подчеркивает тот факт, что употребляемые ими слова имеют особый психологический первичный характер (первой сигнальной системы. — С.З.). Некоторые придерживаются ребяческой теории, что все пойдет на лад, если только употреблять при каждом случае грязные слова; но если понаблюдать за таким субъектом пять или десять лет, то оказывается, что это не приводит к цели. Такой подход с самого начала выдает неудачника. После того, как этот человек в течение 10 лет повторит 100 000 раз tish или mother-cuffer[173] (что составляет скромное число — тридцать раз в день), он почти всегда обнаруживает, как об этом свидетельствует моя клиническая практика, что дела его пошли не лучше, а хуже»[174].
По-настоящему научное исследования инвективной лексики и ее разновидности сквернословия было предпринято В.И. Жельвисом, который, вслед за Э. Берном, правильно связал выражение в наполненной инвективами речи человеческих эмоций со снятием психологического напряжения, эмоциональной разрядкой. В этой связи ученый отметил даже некоторую пользу от сквернословия, что, впрочем, впервые выразил еще Гомер в сцене дележа добычи греками, который чуть было не закончился первобытным смертоубийством. Положение тогда спасла вовремя явившаяся Афина, повелевшая Ахиллесу:
