— Генри… — сказала она, и голос ее был столь же бархатен, как ее кожа.
— Мисс ван Дален, — пробормотал он, отступая назад.
— Ты не можешь подавить это чувство… Я люблю тебя, Генри… Я хочу тебя! — Она снова приблизилась к нему.
Он потерял дар речи. Она же продолжила с надменной, слегка заносчивой улыбкой:
— Ты же любишь меня и знаешь об этом, как и я. Разве ты посмеешь отрицать?
В его глазах пылало такое мучение, что я просто не могла заставить себя смотреть на это, и он сам, будто что-то почувствовав, прикрыл их рукой.
— Зачем ты пришла сюда! — простонал он.
— Потому что я хочу тебя! — отвечала она с улыбкой. — Потому что я люблю тебя, Генри, люблю!
Она медленно положила руки ему на плечи и прошептала:
— Скажи же, ты любишь меня, Генри?
Он наконец отнял ладони от лица.
— Да! Да, я люблю тебя! — воскликнул он. И с неистовой страстью обнял ее. и жадно прильнул к ее губам.
Меня это не шокировало, в этом не было для меня ничего нового. Просто видеть, как он целует ее, было невыносимо, и потому я закрыла глаза. Вот и все.
— Я так долго этого ждала, — сказала она, обнимая его чуть более страстно, чем хотела.
Но он вдруг решительно отодвинулся от нее и мрачно молвил:
— Ты больше никогда не увидишь меня.
— Я увижу тебя вечером, — ответила она. — Буду ждать тебя в «Эксельсиоре».
— Я не приду!
— Придешь!
— Никогда! Ни за что!
— Я прошу тебя об одолжении, Генри… До девяти! — сказала она свое последнее слово и вышла из его кабинета.
У меня как раз хватило времени на то, чтобы спрятаться за шторой.
Когда я снова заглянула в комнату, он сидел на стуле, обхватив руками голову. Все его отчаяние было видно по тому, как сильно побелели кончики его пальцев.
Вот мой удобный случай. И теперь надо действовать.
Я пошла к себе в комнату, сняла шляпку и пальто. И уже собралась спуститься вниз, к Генри, как вдруг остановилась.
— Ты хоть осознаешь, — пробормотала я едва слышно, — кого и что ты собираешься добровольно проиграть? — И я сделала глубокий вдох.
На моем столе стояла фотография Генри, лучшая из всех, что когда-либо у нас была. На ней было написано: «Моей Ирэн — от Генри — навсегда». Я подошла поближе и рухнула на колени, шепотом моля: «Генри… Генри…» Я больше ничего не могла вымолвить. Я просила о том, чтобы он дал мне сил сделать то, что я задумала.
Затем я поднялась и пошла вниз.
— Генри, — сказала я, входя в комнату, — я получила письмо от мисс Коуан. Она заболела, и я съезжу навестить ее.
Мисс Коуан была нашей давней знакомой и жила в другом городе, в четырех часах езды отсюда. Я навещала ее крайне редко.
