В те дни он никогда не был со мной суров, угрюм или раздражителен, напротив — нежен и заботлив, как всегда. Я была весела и спокойна, как всегда, привлекательна — как никогда прежде. Но я не могла отвоевать его даже на миг. Что случилось, то случилось. И этого было не изменить.
— Генри, — сказала я ему в один из дней твердо и решительно, — мы пойдем на эту вечеринку.
Мы уже долго отказывались от всяческих приглашений и теперь наконец приняли одно из них снова.
Он смотрел на нее, а я наблюдала за ним. Мы оба знали, что хотели знать. Бессмысленно было бороться с этим дальше.
Той ночью я не спала. Я изо всех сил пыталась дышать. Меня что-то душило. «Одному из нас придется пройти через эти испытания ради жизни, — думала я. — Ему или мне… Пусть лучше это буду я». И я снова с трудом сделала вдох. «Он все мне расскажет наконец… И я разведусь с ним… И если ему будет слишком жаль меня… то я скажу ему. что уже не люблю его так же сильно, как и прежде… если у меня вообще хватит сил, чтобы это сделать…»Лишь одно для меня было ясно — никогда снова он не будет счастлив со мной.
— Генри, — обратилась я к нему как-то вечером, сидя с ним у камина и прилагая заметные усилия, чтобы он не услышал, как дрожит мой голос, — что ты ответишь, если я скажу тебе… что больше не люблю тебя?
Он взглянул в мои глаза по-доброму, но серьезно и ответил:
— Я в это не поверю.
Шло время, а он и слова не говорил о жестокой правде. Я не могла понять его. Наверное, он жалел меня и намеревался сказать это, рано или поздно. Он был спокойным, тихим и ласковым, но я видела, сколь бледным он стал и как опустились уголки его губ, сколь мрачны были его глаза, преисполненные отчаяния. Когда человеком овладевает такая страсть, он становится беспомощным перед ней, и я не могла его за это корить. Должно быть, он тоже ужасно мучился. Но всегда молчал об этом.
И все же за эти дни, когда мое сердце буквально разрывалось на части, случилось еще кое-что, заставившее меня буквально рвать на себе волосы. Словно сама судьба решила сыграть надо мною злую шутку. И причиной тому был Джеральд Грей. Молодой английский аристократ, который не так давно проездом прибыл в наш город. Ему было под тридцать, одет с иголочки, весь обходительный и вежливый до кончиков ногтей. Единственным его занятием в жизни было соблазнение особ женского пола. И разумеется, многие девушки из нашего города в него тут же влюбились по уши. Что же заставило его проявить ко мне такое внимание — для меня полная загадка. С настойчивой любезностью продолжал он мне звонить даже тогда, когда я отвергла его ухаживания. И так происходило каждый день, когда я вставала утром с постели, ожидая услышать от Генри, что между нами все кончено!
