До сих пор она была спиной к сцене побоища, теперь при виде трупов тех, кому повезло меньше, она плачет. Я увожу ее прочь, обходя лужи и следы крови на земле.
По пути мы разговариваем мало, и я рада тишине. Переживаемое мною чувство вины невыносимо.
То, чего я достигла, чтобы спуститься с горы, сделало меня излишне самоуверенной. Я переоценила свои возможности, попыталась творить волшебство, которое не в состоянии контролировать, и навредила этой бедной женщине. Я догадываюсь: сила ее любви к ребенку была так велика, что, стоило мне вернуть ей малую толику жизни, как она освободилась от моих чар и вернулась в свое тело раньше, чем я закончила колдовать. И дело не в том, сумела бы я довести дело до конца без ошибок. Мне следовало послушаться Тома – он был всегда мудрее меня.
Теперь же моя самонадеянность опустошила ее разум, и я понятия не имею, вернется ли к ней память.
Пытаюсь подавить в себе голосок, нашептывающий, что даже без знаний я смогла вернуть человека с того света, мол, посмотри, какая власть у тебя в руках. Стараюсь не обращать внимания на то, что теперь, когда волшебство стихло, мое тело кажется мне странно пустым, и больше всего на свете хочется снова ощутить его жар.
Мы добираемся до порта под вечер, и я сразу же принимаюсь высматривать стражников. Удачно, что я появилась тут вместе с другой женщиной, – я не напоминаю им беглянку, и те немногие гвардейцы, которые охраняют вход в город, удостаивают нас лишь беглым взглядом.
Однако мне по-прежнему совсем не хочется привлекать излишнее внимание, и потому я поспешно веду женщину в сам порт. Скорейший способ получить сведения – спросить кого-нибудь, но тогда меня могут узнать. Присматриваюсь к пожилой торговке рыбой. Она скорее остальных пожалеет мою раненую подругу и едва ли вспомнит мое лицо.
– Простите, – говорю я с такой теплотой, на какую только способна. – Вы не поможете нам?
Она сразу же недоверчиво прищуривается:
– Это будет от многого зависеть.
Я сохраняю на лице широкую улыбку:
– Вы не слышали про корабль под названием «Черная ночь»?
Выражение ее лица меняется, однако ничего дружеского в нем как не было, так и нет.
– А кто это хочет знать?
Меняю тактику, убираю улыбку и понижаю голос:
– На мою подругу по пути сюда напали. Она не помнит, кто она. При ней мы нашли только вот это.
Протягиваю потертый клочок бумаги, старуха размышляет над моими словами.
– А ты тут с какого бока?
– Нашла ее на дороге. Просто пытаюсь помочь.
