– Ладно, бог с ними, австрийцами, они уже сыграли свою роль в устрашении Николая, однако он все равно будет должен отдать мне что-то взамен Севастополя. Иначе меня не поймут французы, – продолжал упорствовать император, и брат не стал с ним спорить.
– Как все большие события в истории порой зависят от капризных случайностей! – задумчиво вздохнул граф Морни.
– Это ты о чем? – переспросил его собеседник.
– О той злополучной телеграмме, которую прислал тебе русский царь после провозглашения тебя императором. Назови он тебя тогда не месье, а братом, и между вами не разгорелась бы та вражда, которую так ловко поддерживают сейчас англичане. Тогда бы вы смогли спокойно поделить наследство «больного человека», а не воевали бы между собой на радость британцам.
– Ах, не начинай, Шарль! – недовольно буркнул император.
Но хорошо знавший своего брата граф видел, что подобные мысли уже не раз приходили на ум дорогому Луи.
– Благодаря союзу между нашими державами мы безо всякой опаски и затруднений смогли бы переместить нашу западную границу к берегам Рейна и получить в вечное владение всю Ломбардию, без всяких оглядок на Пруссию, Австрию и даже Англию, – продолжал развивать свою мысль граф.
– Замолчи, змей-искуситель! – гневно воскликнул император.
– Как прикажете, ваше величество! Но ты сам прекрасно знаешь, что за моими словами стоит реальная основа, а не эфемерные проекты, которыми так обильно в последнее время кормили тебя британцы.
Братья помолчали, дав возможность разуму возобладать над эмоциями, и затем продолжили беседу.
– Так ты сможешь наладить реальный канал для переговоров? Зять Нессельроде совершенно не годится для этой цели, поскольку господин канцлер уже не обладает той степенью влияния на русского царя, которой обладал прежде, – примирительно сказал Наполеон.
– Конечно, ты прав, это не тот случай. Скорее всего, нужно будет выйти на Горчакова. Он сейчас в явном фаворе у Николая, по крайней мере по дипломатической линии, – высказал свою мысль Морни.
– Ты хорошо знаком с ним?
– Да, в начале прошлого года встречались в Вене на приеме у Констанции Хорни. Мы обменялись мнениями об условиях, при которых было возможно заключение перемирия. У нас наметился определенный прогресс, Горчаков высказывал твердое убеждение, что русский император согласится на принятие четырех основных требований, но никогда не пойдет на территориальные уступки. Правда, были некоторые варианты решения этой проблемы, но неожиданно по приказу Нессельроде Горчаков был отозван домой, и все закончилось ничем.
