Император яростно сверкал очами, когда обрушивал на военного министра очередную порцию своего монаршего гнева, но всякий раз, излив душу, на вопрос генерала, стоит ли искать нового командующего Восточной армией, отвечал отказом. Второго такого твердолобого Пелисье, который сделает все возможное и невозможное ради выполнения полученного приказа, у Наполеона не было.
– Мы в любом случае будем в выигрыше: либо взяв Севастополь, либо разгромив Крымскую армию Горчакова. Осталось подождать совсем немного. К концу осени результат будет непременно, – заверял министр Наполеона, и тот, недовольно бурча, делал специальные пометки на листках перекидного календаря, стоявшего на огромном письменном столе из орехового дерева.
Торопя и подталкивая своего генерала к наступательным действиям, французский монарх одновременно зондировал возможность подписания мирного договора с Россией. Трудно было бы отыскать для исполнения столь деликатной миссии лучшего кандидата, чем граф Морни, сводный брат Наполеона. В Петербурге он был известен как активный сторонник улучшения франко-русских отношений и, кроме того, имел большое влияние в финансовых кругах многих стран. С ним французский император мог быть полностью откровенным и не бояться предательства, несмотря на то, что Шарль имел свои взгляды на политику, отличные от его взглядов. Их доверительная беседа произошла во дворце в Фонтенбло, где Наполеон проводил свой отдых от государственных дел.
– Можешь не сомневаться, Шарль, генерал Пелисье до конца года непременно возьмет этот проклятый Севастополь, и это будет венцом моей восточной кампании. Главная крепость русских на юге разрушена, а их знаменитый флот полностью уничтожен. Полагаю, это будет неплохая сатисфакция для нашей нации за позор восемьсот двенадцатого года. Я, конечно, не против нанесения русскому царю большего урона, но его солдаты чертовски стойко дерутся. Должен признаться, ты был прав в том нашем давнем споре. Восточная кампания совсем не похожа на увеселительную прогулку, как ее пытались представить нам англичане.
Наполеон сделал паузу, но сводный брат не выказал никакого торжества от прозвучавшего признания. Он только чуть хитро улыбнулся, как обычно, и, неторопливо покачивая вино в бокале, ждал продолжения речи императора.
– Эта война еще не придвинула нас к опасному краю экономической пропасти. Но она приносит нам больше расходов, чем доходов. Опростоволосившись со Свеаборгом, Пальмерстон требует от меня организовать новую кампанию на Балтике с участием большого количества мортирных кораблей, а еще дать солдат для высадки десанта в Кронштадте. Посылать своих солдат на столь смертельно опасное дело британцы не желают! – сказал Бонапарт, гневно вскинув правую руку. – Знаешь, почему славный адмирал Дандас не повел свои корабли на штурм Кронштадта? На всех подступах к острову русские успели понаставить свои чертовы мины, которые, по словам Пэно, были подобны изюму в булке. Нет, конечно, если англичане хотят спалить Кронштадт вместе с русской эскадрой, пусть это делают, я не против, но почему за этот пожар должна платить Франция, мне совершенно непонятно! Одним словом, я намерен взять Севастополь и, уничтожив русский флот, завершить войну с Николаем. Если Пальмерстон хочет, пусть воюет дальше сам, но мне будет нужен скорейший мир. И ты мне должен в этом помочь.
