— Согласно бумагам сын госпожи Чжань, Чжань Канг, был отправлен на общественные работы четыре с половиной года назад, верно?
— Наверное. Господину судье оно виднее. Я и не упомню всех деталей, — поклонился чиновник так низко, насколько ему позволил живот.
— Его направили на восстановление городской стены в Дисенхан, там он проработал три года, потом его перевели на строительство каких-то зданий в том же городе, где он заболел и умер, — пробормотал парнишка. — Но… но ведь по закону нельзя держать людей на общественных работах больше трех лет.
Госпожа Чжань подняла глаза на судью и зажала рот руками. Ее лицо исказилось в безмолвном крике. Неужели это всё игра?
— Разве? — удивился толстяк. — Кажется, были поправки об увеличении срока до пяти лет, но для этого нужно свериться с архивом. Если позволите, я схожу, посмотрю. Может, перенесем дело на несколько дней? Я могу организовать для вас прекрасный отдых на это время, ведь на вас лежит такое тяжелое бремя, такая ответственность.
Западник зажмурился и выпалил, сам удивляясь своей храбрости:
— Я уверен, что максимальный срок общественных работ — три года. Так что попрошу объяснить, почему сына госпожи Чжань задержали на целых полтора года?
Тедань сидел, стиснув кулаки и зубы. В тот момент я восхищался его выдержкой. Как он только еще не набросился на чиновника?
— Раз господин уважаемый судья говорит, что три года — значит три года. Тут явно случайная ошибка делопроизводителя из Работного отдела, что контролировал и отвечал за работы в Дисенхане. Может, бумаги затерялись или служка не принес их вовремя. Конечно, это ужасное пренебрежение своими прямыми обязанностями. Прошу, господин уважаемый судья, накажите того чиновника. Ведь именно он навлек такую беду на госпожу Чжань, — тут же изменил поведение толстяк.
Госпожа Чжань переводила взгляд с чиновника на западника, ожидая решения суда.
Парнишка немного подумал и сказал:
— Скажите, тот делопроизводитель… Как его зовут? Какой у него ранг? Есть ли уже порицания или взыскания?
Толстяк снова махнул рукой, служка принес ему еще бумаги.
— Его имя — Цао Яозу, он чиновник девятого ранга, до сих пор не было ни одной жалобы, наоборот, в прошлом году его верная служба была отмечена одной заслугой и двумя добродетелями.
— Так, — судья явно пытался вспомнить, что полагается присуждать при таком раскладе, — значит, за проявленную халатность, приведшую к смерти человека, Цао Яозу полагается десять ударов палками, денежный штраф в размере трех лянов (один лян — девять мао) в пользу государства и компенсация госпоже Чжань в пять мао, а также порицание в личное дело. Но так как это первая его ошибка, к тому же случайная, удары палками можно отменить.
