Там стоял молодой господин из аристократической семьи по меньшей мере с десятью поколениями предков за спиной. Точнее, я знал, что это всего лишь Тедань, но как он выглядел!!!
За полгода его волосы изрядно отросли, так что синий цвет горел лишь на концах прядей. Работник стянул синие части, завязал их в хвост и спрятал под бронзовый колпачок, украшенный изображением цапель. Журавли, согласно указу императора, могли быть изображены лишь на одежде и зданиях, принадлежащих императорской семье, поэтому аристократия старалась украшать себя цаплями, как птицами, похожими на журавлей.
Дорогая шелковая одежда с яркой декоративной вышивкой скрывала худобу рук и ног Теданя и подчеркивала его рост, красный пояс крепко обтягивал талию, высокий воротник с мехом придавал ему достоинства. И внезапно его крупный нос перестал казаться таким уж большим и приобрел аристократический лоск.
— Эм, Тедань, а ты точно сын пастуха? — спросил я.
— Не пастуха, а овцевода, — деловито поправил меня друг и улыбнулся уголком рта. Точь-в-точь, как делал Ян в самом начале учебы.
— Теперь тебе нужно случайно не дать себя женить, — съязвила Мэй. — Такой видный жених получился.
Как и сказал Кун Веймин, нам еще многое предстояло узнать об этом мире. Наши благородные в больших и бесформенных халатах выглядели так же жалко, как и я, и ничем не отличались от обычного горожанина, разве что выражением оскорбленной невинности на лице.
К внутренним воротам понемногу подходили и остальные ребята из Южного округа. Все же одежда и прическа полностью меняли вид людей. И Уко, у которой обрезанные волосы спрятали за прической-париком и осветлили темную кожу, пусть и не стала писаной красавицей, то хотя бы симпатичной ее уже можно было назвать.
Организованной толпой мы вышли из ворот Академии, затем покинули и сам Киньян. Вдоль городской стены шла утоптанная дорога, на которой наших «благородных» ждали крытые повозки, запряженные вилорогами. Простолюдинам же такой роскоши не полагалось, и мы пошли за повозками на своих двоих.
Пригород Киньяна не пустовал. От стены шла вычищенная от деревьев и зданий полоса шириной в километр, а дальше начинались дома, виднелись деревушки и уже совсем далеко темнела на фоне снега узенькая полоска леса. Мимо нас изредка проносились патрули, из-за чего нам приходилось отходить в сторону и пропускать их.
Я не сразу сообразил, что не заметил стражников возле ворот Академии. То ли они устали дожидаться нашего выхода, то ли Кун Веймин как-то замял это дело. А может, и сам чиновник решил отказаться от обвинений в нашу сторону. Я покосился в сторону повозок, где сидел глава Академии, но не стал догонять и спрашивать, что там произошло. Когда нам дадут разрешение выходить в город, я сам всё узнаю.
