— Я тоже не думаю, что это было дьявольщиной, Жаспар, — мягко сказал он. — Однако у Замсина есть мнение о том, как это могут видеть другие, в том числе довольно много викариев. Так как же нам убедить их, что это не так?
— Во-первых, указав, как четко установлено в Писании, что искусство Шан-вэй не может победить благочестивых и верных людей, а тем более флот, посланный во имя самого Бога, чтобы сражаться в его джихаде! — выстрелил в ответ Клинтан. — И, во-вторых, указав, что ничто другое, что выплевывают эти проклятые еретики, не является настоящим колдовством или дьявольщиной. Да, сжимая и искажая границы Запретов до визга, но до сих пор все это было тем, что могли воспроизвести наши собственные ремесленники, не попадая в когти Шан-вэй!
Это было интересное изменение точки зрения со стороны Клинтана, — подумал Дючерн. — Вероятно, это вызревало с тех пор, как инквизитор решил, что у Матери-Церкви нет другого выбора, кроме как самим принять нововведения чарисийцев, если они надеялись победить еретиков. Странно, как начала стираться грань между приемлемым и преданным анафеме, как только Клинтан понял, что у королевства, которое он хотел убить, действительно может быть шанс на победу.
— Очень хорошо, я приму это, — ответил Трайнэр, хотя, судя по его тону, он все еще лелеял несколько оговорок. — Однако убедить в этом простых людей может оказаться немного сложнее. И «дьявольщина» или нет, шок от этого — не говоря уже о его очевидной разрушительности — несомненно, объясняет, как были побеждены епископ Корнилис и его воины.
— Я думаю, что почти наверняка так и произошло, — голос Мегвейра был непривычно тих. Наименее одаренный воображением член храмовой четверки ясно осознавал, насколько тонок лед под его ногами, но выражение его лица было упрямым. — Харпар никак не мог этого предвидеть. Мы сами этого не сделали! И, честно говоря, я готов поспорить, что харчонгцы мешали больше, чем как-либо помогали!
Взгляд Клинтана стал еще острее. Монолитная верность империи Харчонг Матери-Церкви занимала видное место в мышлении великого инквизитора. Харчонг, самое густонаселенное из всех царств Сейфхолда, представлял собой почти бездонный резервуар рабочей силы, из которого могла черпать Церковь, и географически защищал западный фланг земель Храма. Однако, возможно, еще более важным, с точки зрения Клинтана, было автоматическое, глубокое отвращение Харчонга к такого рода нововведениям и социальным изменениям, которые сделали Чарис серьезной угрозой в глазах инквизиции.
