Я много раз перечитывал статьи, пытаясь найти какие-то зацепки, указывающие на причины, типы иммунных клеток и цепочки передачи сигнала, характерные для моей болезни. Все это оставалось неизвестным, хотя с того момента, как доктор Кастлеман сообщил о первом подобном случае, прошло уже пять с половиной десятилетий. Единственный прорыв – это подтвержденный исследованиями на ряде пациентов вывод о том, что выработка IL-6 у них становится избыточной. Однако мы, медики, видим только то, что ищем, – в этом-то и заключается проблема. IL-6 – один из немногих цитокинов, уровень которых измеряли у пациентов с iMCD. Поскольку ученым известны сотни цитокинов, могли быть и другие – играющие важную роль в развитии болезни, но еще не изученные. В Японии для лечения iMCD был одобрен препарат тоцилизумаб, блокирующий рецепторы IL-6 и показавший эффективность у части пациентов. Однако из-за несоответствия требованиям Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств (FDA[23]) в отношении эффективности, безопасности и строгого соблюдения методов и технологии исследования лечить им iMCD в США не разрешили. В то же время он был допущен к применению при ревматоидном артрите и имелся в продаже – так что моим врачам в клинике Университета Дьюка, если бы они захотели его попробовать, надо было лишь получить одобрение страховой компании. Но они обо всем этом просто не подозревали.
В тот момент я сам только начинал заниматься болезнью Кастлемана и тоже не знал о японском опыте. Я понимал лишь, что это заболевание удивительно сложное и, бесспорно, захватывающее. Если забыть о несчастьях, которые оно приносит, то феноменальным можно назвать сам факт, что иммунная система способна атаковать органы человека.
Примерно в тот период, когда я пытался как можно больше узнать о iMCD и спастись, ученые уже применяли для борьбы с раком некоторые знания о цитокинах, полученные при работе с пациентами с iMCD. Это одно из эпохальных достижений медицины – мы стали учиться на угрозах нашему здоровью, не стесняясь использовать оружие врага и наносить ответный удар.
В данном случае идея заключается в том, чтобы направить огневую мощь иммунной системы исключительно на рак. Конечно, это рискованно. Применение такого мощного оружия «не по назначению» порой ведет к тому, что пациенту становится хуже до того, как достигается результат. За последние два десятилетия мои коллеги в Пенсильванском университете и в других местах научились перепрограммировать специализированные иммунные клетки-киллеры – так называемые T-клетки – таким образом, чтобы они экспрессировали на своей поверхности определенные белки. Для этого T-клетки берут из организма пациента и вводят в них генетический материал с помощью определенных компонентов вируса иммунодефицита человека. Затем эти клетки, называемые теперь T-клетками с химерным рецептором антигена (или CAR-T-клетки), снова вводят пациенту, и они начинают убивать – выделяют цитокины и активируют иммунную систему для уничтожения раковых клеток с определенными клеточными маркерами. Неудивительно, что многим от этого быстро становится очень плохо. Одна из первых пациенток, которую лечили CAR-T-клетками, умирала в отделении интенсивной терапии с органной недостаточностью, гиперактивностью иммунной системы и симптомами, почти идентичными iMCD. Уровень IL-6 у нее был запредельный. И врачи решили попробовать тоцилизумаб – блокатор рецепторов IL-6, изначально разработанный в Японии для лечения iMCD.
