Пришельцы тоже люди
GP, 8 ноября 2017 г.
— Я — пришелец из другого мира, — сказал он.
— Мне все равно, — ответил я. — Будь вы иммигрантом, беженцем, кем угодно — это не важно. Вы человек, я врач. Мы лечим всех, это наша работа, и в мире, где правят Трамп, нажива и страх, где Великобритания вышла из ЕС, где люди подозревают друг друга, наша профессия остается благородной.
— Я не об этом, — пояснил он, нажимая кнопочку на часах, после чего его лицо чуть замерцало, а из головы выдвинулась пара антенн. — Нам приходится маскироваться, — он шевельнул антеннами. — Я бы не хотел пугать местное население. Ну, знаете, анальные зонды, все такое.
— Я не слишком разбираюсь в физиологии пришельцев, — признался я.
— Я знаю, — сказал он, — мне нужно посетить специалиста, но, по всей видимости, прежде я должен прийти на прием к врачу общей практики. А что такой врач знает о пришельцах?
— Очень мало, — согласился я. — И по мере того как специализация становится уже и уже, мы знаем все меньше о все большем количестве вещей. Очень скоро мы не будем знать ничего ни о чем.
— А зачем мне вообще направление? — запротестовал он. — На моей планете, если кто-то заболевает и вынужден прервать анальное зондирование, можно обратиться непосредственно к специалисту. Если у меня кашель, я иду к пульмонологу, если у меня грыжа — к хирургу (сейчас не слишком богатый выбор).
Это был действительно хороший вопрос, заставивший меня задуматься о мрачных реалиях общей практики.
— Потому что, — объяснил я, — если бы каждый мог просто пойти к специалисту, когда захочет, к специалистам валом валили бы люди, у которых все в порядке. И вскоре этот врач вообще перестал бы быть специалистом. Хирурги-ортопеды будут зашиваться от количества людей с болями в спине, урологи — от случаев инфекции мочевого пузыря, неврологи с ума сойдут от пациентов с головной болью. На них свалится слишком много дерьма, а наша работа — защищать их от дерьма. Мы видим дерьмо и отсеиваем его, чтобы специалистам не пришлось иметь с ним дело.
Иногда нашу роль излишне романтизируют: «тонкая красная линия», стражи ворот, упитанный Публий Гораций Коклес[53] среднего класса. Но на самом деле мы здесь только для того, чтобы остановить это дерьмо. Мы — Великий запор здравоохранения.
— Да, да, — закивал он. — У меня ужасно болит горло. Можете выписать рецепт?
