— Только не надо мне никаких лекарств, — сказала она. — Мне нужно натуральное средство.
Термин «натуральный» используется довольно широко, им привыкли злоупотреблять направо и налево. В списке того, чего врач общей практики не хотел бы слышать ни в коем случае, слово «натуральный» идет рука об руку с фразой «ребенок дергает себя за уши». Оно относится к материальному миру и к явлениям, не зависящим от человека, но где-то на пути его постигла судьба «детокса» и «травяного». Им завладели маркетологи из воскресного журнала, призванного тешить тщеславных обывателей: шампуни с «натуральными» ингредиентами, кремы для кожи с чудесными омолаживающими «натуральными» травами, «натуральные» продукты и средства с привлекательными экзотическими названиями от всех болезней, слепо и безапелляционно рекламируемые на каждом углу, — морозник черный да экстракт листьев гинкго билоба.
Еще лучше, если в составе средства — растения из тропического леса, причем находящиеся под угрозой исчезновения. Масло примулы вечерней — это и вовсе ход с козырей.
В последнем случае «натуральный» точно означает «совершенно непроверенный, ни на что не годный, но, вероятно, безопасный и довольно дорогой, обеспечивающий неплохой заработок какому-нибудь хитрому типу». Странно, но люди, вынужденные жить в тропическом лесу, предпочли бы антибиотики, и вакцины, и, возможно, противогрибковые кремы от потницы в подмышках и паху.
Опиум тоже натурален. Точно так же, как мокрота, понос и рвота. Если бы мы отдались на волю натурального, жизнь стала бы отвратительной, сложной и короткой. Точно охотники и собиратели, мы редко доживали бы до сорока лет, а детская смертность составляла бы по крайней мере двести пятьдесят случаев на тысячу рождений, и половина из нас умирала бы в возрасте до пяти лет.
У такого прерафаэлитского сказочного существования есть и положительные моменты: нам не пришлось бы опасаться побочных эффектов заместительной гормональной терапии, потому что менопауза была бы способом природы сказать нам, что мы заплесневели и состарились — пора освободить место молодым и красивым. Изменения образа жизни не были проблемой, потому что нам не удалось бы протянуть столько, чтобы заболеть раком и болезнями сердца (можно насквозь прокурить мозги — никаких проблем).
Природа не милая и пушистая. Она холодная, бесчувственная, безразличная и неохотно показывает свое очарование. Чтобы заставить ее пойти хоть на какие-то уступки, нужны тысячелетия кропотливых усилий с редкими вспышками гениальности, часто вопреки предрассудкам и гонениям (да-да, я о тисках для пальцев и «железных девах»).
