– Умер один мой должник. После себя ничего не оставил, кроме этого перстня. Так, по закону, я и стал его владельцем, – ответил смоленский ювелир.
– И все же я беру прекрасный и таинственный смарагд, – решительно заявил доктор Даниэль и отсчитал нужное количество золотых монет из своего кошелька.
– Воля ваша, – пожал плечами ювелир. – Я вас предостерег… Будьте внимательны и осторожны.
Непонятные знаки
Из Смоленска Даниэль благополучно вернулся в Москву и приступил к своим занятиям. Вот только неизвестно, использовал ли он в лечении людей «смарагд-оборотень».
Наверное, легендарный изумруд не причинял никаких бед, иначе не стал бы доктор носить его на безымянном пальце. Одно только не давало покоя Даниэлю – непонятные черные знаки на внутреннем ободке перстня.
В какие времена и кем они были сделаны? Что означают?..
Даниэль сожалел, что не обнаружил их еще в Смоленске, и не расспросил об этом ювелира.
Показывал доктор перстень личному толмачу государя Федора Алексеевича, караимским, фряжским и персидским купцам, но никто из них даже не встречал подобных знаков.
Немало просмотрел Даниэль древних книг, свитков, пергаментов, но и там не нашел разгадки. Так и принял доктор мученическую смерть, не узнав, что за послание из древности носил на своем пальце.
Бегство из Москвы
Недолго после зверской расправы над лекарем Даниэлем прожил в Первопрестольной новый владелец «смарагда-оборотня». По непонятным причинам все у него не заладилось. Вначале сгорела в стрелецкой слободе лавка Прова. А потом случилась с ним беда и похуже. Наткнулся ночью стрелец на подгулявшего, богато одетого купчину. Глянул по сторонам – пусто кругом. Не удержался от греха – выхватил нож да и полосанул пьяного молодца по шее.
Обменял Пров жизнь человеческую всего лишь на три медных монеты – больше у купца денег не оказалось.
В те дни уже поутихли в Москве погромы и бесчинства стрельцов. А злость и обиды на них у людей остались: многих обидели служивые. Кто-то донес на Прова. Хоть и пуста была улица, а свидетель преступления нашелся. Опознал он убийцу купца по необычному перстню.
Долетела недобрая весть до Прова. Не стал он дожидаться, когда поволокут его в сыскной приказ, начнут рвать ноздри, клеймить раскаленным железом, и бежал из Москвы.
Подался бывший стрелец подальше от Первопрестольной искать приюта в монастырях. Казалось бы, всех принимают в святой обители: и грешников, и праведников… А вот Прову почему-то отказывали. Взглянет настоятель на его перстень и и тут же хмуро заявляет:
