И все же, несмотря на подобные случаи, нищим подавали милостыню, кормили их и одаривали старой одеждой. Особенно широко это делалось в XVII веке, после Смутного времени.
Когда началось экономическое восстановление России, с воцарением Романовых, Москва стала богатым городом. Сюда стекались товары из многих стран мира. Укреплялось русское купечество, процветали различные ремесла. А где состоятельные купцы и ремесленники – туда стягиваются и всевозможные нищие. И вполне вероятно, что разорившийся дворянин-оборванец Матвей тоже потянулся в Первопрестольную.
Завистники
Может, и в самом деле аметист приносит удачу в попрошайничестве? Бывали дни, когда вдруг угасала щедрость богатых москвичей, и нищие ничего не получали. Но даже в такие проклятые для побирушек дни Матвей не оставался в накладе: что-нибудь ему да подавали.
Его товарищи, христорадничающие у церкви Никиты «за Яузой», на Швивой горке, строили жалобные мины, стонали, охали, пускали слезу, просили страдальческими голосами, но прохожие равнодушно шли мимо.
А Матвей тем временем доставал из-за пазухи аметист, целовал фиолетовый самоцвет, будто нательный крест, и снова прятал. При этом он не произносил ни слова. Нагло ухмылялся в лицо прохожим, а те все равно подавали ему монету или что-нибудь из съестного.
В неудачные для остальных нищих дни Матвей еще и куражился над товарищами:
– Чтой-то налегке вы сегодня, братцы! Кривились-куксились, а фарт мимо прошел! А вот я не знаю, как свою суму до кабака донести! Больно отяжелела за день!.. Подсобите, коли ни на что другое не пригодны…
Подобные насмешки еще больше злили нищих. Несколько раз пытались они украсть у Матвея аметист, да не удавалось. Подговаривались и залетные разбойнички. Но удачливый побирушка-дворянин умудрялся ловко ускользать от ножей и кистеней.
Однажды босяки, подкупленные нищими, крепко напоили Матвея в кабаке «Лохань», неподалеку от Швивой горки. Свалился он под лавку. А босяки – его в мешок и потащили к Яузе топить.
У берега место оказалось неглубокое. Один остался стеречь мешок с пьяным Матвеем, а двое отправились искать лодку.
Вспомнил вдруг оставшийся босяк, что позабыл снять с нищего золотую цепочку с красивым камушком, и развязал мешок. А Матвей уже пришел в себя и выжидал. Двинул он кулаком по голове обидчика и – наутек.
На другой день явились с утра нищие на Швивую горку, к церкви Никиты «за Яузой», глядь – а Матвей, живой и невредимый, ухмыляется во все стороны да свой самоцвет целует.
