— Вы меня напугали, — наконец выдавила она.
— Что?
Такого я не ожидала. Когда добыча побежала, я даже обрадовалась, решив, что столкнулась с очередной дилетанткой, которая не умеет справляться со стрессом и может лишь паниковать… Так оно, в общем-то, и было, но тут выяснилось, что она еще и нагло врать способна.
— Испугалась, — недобро повторила я. — И поэтому в окно вышла? Красивое, между прочим, было окно. Пока ты его не уничтожила.
— У меня есть справка, — прошептала она, — что в сложной ситуации я могу повести себя не… не…
— Неадекватно?
— Ненормально!
— Например, в окно выпрыгнуть?
Девушка закивала настолько энергично, что я всерьез начала опасаться за сохранность ее головы. Казалось, она вот-вот сорвется с тонкой шеи и покатится по земле.
— Значит, — быть вежливой в сложившейся ситуации я просто не видела смысла. Если она говорила правду и действительно наблюдалась у кого-то из докторов, если у нее имелась справка… — тебя поэтому на дело отправили? Если тебя поймают с запрещенным письмецом, то твои справки помогут замять дело?
Я рывком подтащила ее к себе, за что тут же поплатилась — острая боль в животе горячей волной разошлась по всему телу. Медленно выдохнув, я принялась ощупывать ее юбку, ища тайный карман. Никаких карманов в складках юбки не было, за пояс письмо она тоже не заткнула…
Конверт нашелся неожиданно. Девушка просто попыталась от меня отмахнуться, а я перехватила ее за кисть. И бумага зашуршала под пальцами.
— Серьезно? В рукаве?
Она заплакала. Горючие слезы текли по бледным щекам, а я начинала чувствовать себя злодейкой, безжалостной и жестокой. Я на полголовы возвышалась над ней и определенно была куда мощнее, из-за чего ощущение, будто я издеваюсь над беспомощным ребенком, лишь усиливалось.
Запястье в моей руке казалось таким тонким и хрупким, что было страшно его сжимать: стоит мне только надавить сильнее — и оно сломается.
Но записку из рукава ее блузки я все равно вытащила и хватку не сделала даже чуть слабее.
— Знаешь, может, у тебя справка и есть, только мы же не знаем, правда ли это, так? Значит, тебе придется немного посидеть в камере. Пока твои слова не подтвердятся. У тебя ведь есть опекун?
Я не была уверена, что смогу сдержать свой восторг, если опекуном окажется Хэмен.
На вопрос она не ответила, только побледнела совсем страшно и срывающимся голосом попросила:
— Не нужно в камеру. Пожалуйста. Умоляю. Только не в камеру.
— М-м?
— Меня же убьют.
К тому моменту, как Кларисса все же привела Согха в усыпанный осколками проход между библиотекой и канцелярией, я окончательно замерзла, а девушка устала плакать. Привалившись спиной к холодной стене, она равнодушно смотрела себе под ноги.
