«Прекрасно! Борис Викторович, могу ли я поехать с вами?»
«Не сразу, Петр Ильич, не сразу. Мне понадобится некоторое время, чтобы осмотреться на месте, а вы пока побудьте здесь — вы еще, безусловно, мне пригодитесь!»
Напыщенный индюк. Когда годом спустя я узнал, что Савинкова выпали из окна, никаких угрызений совести на этот счет у меня не было. Никто не заставлял его возвращаться. Тщеславие и завышенные ожидания — непозволительная ошибка! Мат в три хода. В отличие от Савинкова, я прекрасно понимал, что Гражданская война все еще продолжается. Так бывает, это как в футболе: раньше ты играл за одних, а теперь — за других.
«Во-первых, Савинков — большой мальчик, сам должен был понимать, куда едет. Во-вторых, я ведь собираюсь повторить его путь. Если меня арестуют уже в порту, я не стану сокрушаться. Если они не пожалеют меня, так почему я должен переживать, что они не пожалели и его? Се ля ви, мон шер, се ля ви…»
После успешно проведенной операции впервые за долгое время я был в хорошем настроении. Я был очень и очень рад. Я понимал, что помог большому делу, а значит, теперь имею право проситься домой, чтобы поскорее отыскать тебя в Москве.
— Так и в каком году ты приехал в СССР?
— В феврале 1926 года, гражданин начальник...
— И сразу начал заниматься шпионской деятельностью?
— Да что ж такое… Ну и терпение у вас, гражданин начальник! Шпионской деятельностью на территории СССР я не занимался! Можете уже наконец так и записать?
— Я бы записал это, Нестеренко, да только нами установлено, что в Советский Союз ты прибыл по заданию иностранной разведки!
— Можно узнать какой?
— Ты и сам знаешь!
— Пффф… Повторяю, в Советский Союз я прибыл по собственному желанию.
— Почему это у тебя, бывшего дворянина, штабс-капитана царской армии, полковника белой армии и активного деятеля белой эмиграции за границей, появилось вдруг желание приехать в Советский Союз?
— Да говорю же вам, послушайте! Когда я, будучи за границей, убедился, что белое движение провалено и дальнейшая борьба с Советской властью бесполезна, я решил выехать в СССР с целью жить здесь, честно работать и, главное, летать!
— Когда у тебя появилось желание выехать в Советский Союз?
— В 1923 году, во время моего пребывания во Франции.
— А почему раньше у тебя не было такого желания, хотя бы в период твоего пребывания в Сербии?
— У меня и раньше было такое желание, но я не возбуждал об этом ходатайства, так как считал, что с моим прошлым Советское правительство не разрешит мне въезд в СССР. Кроме того, проживая в Сербии, я не имел никакой возможности установить связь с каким-либо советским представительством, так как ни в Сербии, ни в соседних с нею странах в то время советских миссий не было. Уже будучи во Франции, я узнал, что Советское правительство разрешает въезд в СССР бывшим белым, поэтому я и подал заявление о приеме меня в советское гражданство. Послушайте, гражданин начальник, до 1921 года я действительно активно боролся против установления Советской власти в России, но, после того как белая армия была разгромлена, в связи чем я вынужден был проживать за границей, у меня появилось большое желание жить и работать на родине. Первое время я не мог вернуться, боялся, что меня не простит Советская власть, боялся, признаюсь, что будет стыдно посмотреть в глаза отцу, но со временем, покатавшись по Европе, осознав, что ни в Сербии, ни в Болгарии я никому не нужен, я решил примириться с установлением Советской власти в России и всеми возможными для меня способами добивался возвращения домой.
