— Не очень-то вы любите веселиться, правда, гражданин начальник?
— Отчего же не люблю? Очень даже люблю, но только с друзьями, с товарищами по оружию, а не с врагами народа!
— Так ведь нынче каждый день товарищи становятся врагами, верно?
— Не переживай! Скоро мы эту ситуацию исправим!
— Это как же?
— А перебьем всех вас!
— Вы правда полагаете, что это возможно?
— Возможно!
— Вы в самом деле думаете, что можно дойти до какой-то такой точки, когда Советский Союз сможет уничтожить последнего врага и наконец приступит к строительству идеального общества?
— Я в этом твердо убежден!
— Дело непростое…
— Не ехидничай, Нестеренко, все необходимое для этого у нас есть!
— О, могу себе представить! Великие советские рудники! Миллионы доносов и показаний, золотые прииски оговоров да журчащая непрошеная клевета, да?
— Красиво, Нестеренко, очень красиво, да только зря ты тут умничаешь и строишь из себя весельчака! Очень зря! Я знаю, что ты, как и все те, кто сидел на этом стуле до тебя, просто гниль, падаль и трус! Ты — лишний человек в нашей стране, Нестеренко, ты — враг!
— Правда? Лично мне кажется, что Советскому Союзу я приношу много пользы…
— Тебе кажется! У нас незаменимых нет! У тебя перед Советским Союзом осталась только одна и последняя обязанность — предельно точно отвечать на вопросы следствия. Ты изобличен! Твой долг, Нестеренко, выдать своих подельников!
— Ну-у… долг есть долг…
— Заткнись и внимательно слушай мои вопросы! Итак, откуда тебе известно, что некоторых осужденных хоронили на Калитниковском кладбище, а не привозили на кремацию?
— Я что-то не очень понимаю, гражданин начальник: вы меня обвиняете в работе на другое государство или спрашиваете про московские кладбища и трупы людей, которых сами же приговорили к расстрелу?
— Отвечай на мой вопрос!
Ответить-то я, конечно, отвечу, только вот ведь и мой вопрос интересен, правда? И в самом деле, скольких людей, которых расстреляли из-за его старательной работы и желания жить в самом центре Москвы, привозили ко мне, а? Во скольких его делишках именно моими руками была поставлена точка?
— Нестеренко, ну что ты вылупился? Я повторяю, откуда тебе известно, что некоторых осужденных хоронили на Калитниковском кладбище, а не привозили на кремацию?!
Ну что ж — раз уж ему так не терпится — у Петра Ильича всегда найдется ответ!
— Референт Московского совета Эммануил Абрамович Цейтлин приблизительно в 1932 году рассказал мне, что труп его расстрелянного родственника при помощи могильщиков Калитниковского кладбища был обнаружен семьей…
