Добродушный врач-немец осмотрел пациента, заключил, что все кости целы, однако из-за общего сотрясения организма прописал постельный режим, посоветовав сохранять тело в покое, а дух, напротив, в бодрости и веселии. Домбровский не мог последовать этой рекомендации: встреча с Гедройцем повергла его в уныние. Она словно сдернула рогожу с соломенной подстилки, открыв взгляду кишащих в ней насекомых.
Польша всегда страдала от того, что ей не хватало единства, и вот теперь эмигранты в Париже вновь грызутся между собой, точно свора собак из-за кости… Красицкий говорил, что книги бесполезны, исторические примеры ничему не учат, а тут выходит, что люди не учатся и на собственных ошибках! Кого слушать? Кому верить?..
Освободить Польшу смогут только сами поляки; независимость, дарованная иноземной державой, будет новым видом зависимости. Генерал был уверен, что сможет собрать целый корпус из бывших повстанцев, эмигрантов и военнопленных, но этого всё равно слишком мало, поневоле придется просить о помощи и покровительстве. Кого же просить? Францию или Пруссию? Да, ему близки идеалы Республики, но цель — воссоздание Отчизны, какими средствами, с чьей помощью — неважно.
Кайяр объяснил ему, что, согласно французской Конституции, иностранцы не могут находиться на службе Республики, то есть поляки не могут вступить во французскую армию, не приняв французского гражданства. Однако он всячески старался отговорить Домбровского от перехода на службу прусскому королю, пока его намерения в отношении восстановления Польши не прояснились. Дипломат в очередной раз проповедовал терпение: «Вы можете быть полезны своей стране, умеряя пыл ваших сограждан: всё, что они предпримут без помощи Франции и Пруссии, обернется против них, — писал он. — Если русские, возбуждая храбрость и нетерпение поляков, заставят их выступить с оружием в руках, это ловушка! Их хотят настроить против Пруссии, а Пруссию — против них, чтобы императрица подчинила своей власти остальную Польшу; это худшее, что может произойти, поскольку им останется лишь склонить голову под игом восточного деспотизма». Тем не менее Кайяр прислал Домбровскому рекомендательное письмо к генералу Журдану, успешно сражавшемуся против австрийцев в долине Мааса. Взяв с собой тринадцатилетнего сына Яна Михала, Домбровский выехал в Париж.
***
Все предосторожности были соблюдены, но Михал всё равно зашел в несколько лавок и кофеен — без всякого дела, чтобы сбить соглядатаев с толку и сделать так, чтобы важная встреча затерялась среди множества пустых. Карман ему жгло письмо, переданное французским офицером, следующим в Персию через Константинополь. Дома Огинский заперся в своей комнате и принялся за чтение. Он так волновался, что ему пришлось несколько раз пробежать глазами узкие стремительные строчки, прежде чем до него дошел смысл послания. Два его письма получены; генерал Бонапарт поглощен разработкой военных планов и не станет в данный момент отвлекаться на иные дела, однако письмо от имени наших соотечественников будет воспринято благожелательно, а если мы сможем заинтересовать генерала Бонапарта, то наши надежды на возрождение Отчизны обретут реальные контуры, поскольку французы ему доверяют и недалек тот день, когда возглавит правительство он — Сулковский.
